– Может быть, может быть – вздохнул Бендер. – Но и он в отпуске, камрады. Через несколько дней вернется, вот тогда мы и проработаем… – начал было Остап и, взглянув в конец коридора, осекся.
Дальняя часть коридора была залита солнечным светом из боковых окон. В этом свете, как для предстоящей киносъемки, шел к директору человек удивительно похожий на подпольного миллионера Корейко.
– Мать честная! Шура, Адам! – бросился к нему Бендер. – Александр Иванович?!
Александр Иванович остановился и удивленно выкатив глаза уставился на тройку незнакомых ему людей:
– Простите, чем обязан, товарищи?
– Извините, это мираж, я ошибся – смутился Остап, что было ему несвойственно.
– Ошиблись… – тихо подтвердили и компаньоны Бендера.
– Бывает, товарищи, бывает, и у меня был недавно такой случай, – улыбнулся двойник Корейко, собираясь рассказать о своем недавнем случае.
Но из приемной появилась секретарша и прокричала:
– Александр Иванович, ну что ж вы? Виктор Иванович ждет вас!
– Иду, иду, простите, товарищи, – пошел к приемной бухгалтер.
Когда сели в машину, Козлевич сказал:
– Остап Ибрагимович, а зачем нам ждать два или еще несколько дней, когда этот Мацков Глеб Михайлович из отпуска вернется. Не проще ли съездить к нему домой, возможно, он уже…
– Да, Адам, вы правильно говорите, я хотел было и сам узнать адрес фотографа в конторе. Но решил не заострять внимание директора на слишком моем интересе. Узнаете его адрес вы камрад, Адам Казимирович, в кадрах этого учреждения. Не всё же время мне вам подсказывать, причину выдумайте сами.
– Иду, Остап Ибрагимович, сейчас сделаю всё, как вы говорите.
Балаганов молчал и в разговор старших не вступал. А когда Козлевич ушел с готовностью выполнять поручение своего начальника, он промолвил:
– Командор, вы заметили, что Адам Казимирович всё больше и больше проявляет интерес к делам нашей компании? Советует, подсказывает.
– Заметил, заметил, Шура. Вот и вы берите с него пример. Больше думайте, советуйте мне, и меньше держите в душе сомнений.
– Да я что, командор, разве сомневаюсь? Вы же сами говорили, что я неплохо думаю.
– Ну, не обижайтесь, братец, я говорю так, чтобы вы не расхолаживались в нашем деле.
Но вот из Крымгосиздата вышел с довольным видом Козлевич. В руках он держал бумажку с адресом фотографа. Остап прочел, улыбнулся и спросил: