– Жил? Вот здесь и жил, где вы сейчас и сидите, товарищ. Это весь его дом, здесь была его фотостудия, где сейчас работают наши фотографы, фотолаборатория, а на втором этаже, как мне известно, располагались его жилые комнаты. Очень богатый был человек, состоятельный, имел свой фаэтон, автомобиль, чтобы разъезжать по дворцам, когда его приглашали. Да-а… – протянул со вздохом глава обслуживания крымского населения. – Жил, ничего не скажешь, – прервался он.
– А где он? Где же он сейчас? – ворвался в паузу Бендер.
– Да, сейчас? – выпалил и Балаганов.
– Где? Как где? Где же он может быть? Как вам известно в Крыму было ой-оеё, что было, если вспомнить. То революция, то немцы, то французы-англичане, то Деникин, потом Врангель. И власть теперешняя сейчас, товарищи. Так где же он может быть, хочу я вас спросить. Конечно же, в загранице. Оставаться здесь, когда он верно знал, что всё это, – обвел рукой свой кабинет, – у него заберут. А его самого… – не договорив, недвусмысленно развел руками директор.
– Ясно, – упавшим голосом протянул Остап.
– Да, час от часу не светлее, – кивнул своему командору Балаганов и, наклонив голову, уставился на директора обслуживавшей конторы.
– Значит, ничего другого вы нам сообщить больше не можете?
– Что же я могу вам еще сообщить, товарищи. Я вам рассказал всё, что знал. Я в то время работал не у него, фотографией я и не занимался, обшивал людей, портным был, товарищи. А вот мой постоянный заказчик – так тот да. Служил у хозяина лаборантом…
– Лаборантом? – переспросил Балаганов. – Как это?
Бендер сунул ногу к своему помощнику и стукнул его по туфле.
– Как это? Лаборантом, который проявляет пластинки, закрепляет и делает уже фотографии. Вы что, молодой человек, не знаете разве?
– Да, это… Мы газетчики это хорошо знаем, – вставил Остап, хотя и он не совсем был знатоком всего фотографического процесса. – А радисты… радиокомитетчики могут этого и не знать.
– Да, понимаю, разве можно всё знать, – согласился директор.
– А где можно повидать нам вашего постоянного заказчика и поговорить с ним? – спросил, обнадеживая сам себя, что узнает еще что-то у этого лаборанта Бендер. – Как имя, отчество его?
– Зовут? Звали вы спрашиваете? Насколько я помню, господином Мильхом его звали, а вот отчество… – задумался директор. – Не помню его отчество, товарищи, – поджал губы он виновато.