– Невежество, Трофим Тимофеевич.
– Не скажите!
– Все же, бога ради, ответьте. Корпус Мамонтова прошел по красному тылу почти восемьсот верст, законно добыл трофеи. Героем возвратился на Дон. И – приказ Донского атамана: сдать трофеи в Государственный банк с тем, чтобы после освобождения от большевиков местностей, откуда трофеи вывезены, возвратить их прежним собственникам. Но позвольте! Трофеи – награда воину. Это от века!
– Так ведь казус, мой друг. В банках у красных генералом захвачено имущество, юридически лишь на время изъятое у представителей богатых сословий. Что получается? Красные изъяли на время, казаки – насовсем. По нынешним временам не очень хорошо, мой милый.
– Да… Но…
– Вот именно. Мы с полуслова понимаем друг друга… К счастью, есть «но», которого атаманский приказ не затрагивает, – Ликашин сопровождал слова плавными жестами. – В этом, позвольте заметить, надежда. Вы знаете, о чем я говорю. Знаете, знаете! По глазам вижу.
– Еще раз ваше здоровье, Трофим Тимофеевич!
– Нет уж, мой друг, теперь ваше…
Удивительная история! На него, Шорохова, эти господа не обращали даже малейшего внимания. Поужинать за чужой счет, поговорить при этом о каких-то своих делах было их единственной целью?
От входа в зал послышались крики, звон посуды. Между столиками бежал военный с нагайкой в руке. Швейцары, официанты гнались за ним.
Чиликин вместе со стулом пододвинулся к Шорохову:
– Хотите узнать, что было там после вашего отъезда?
– Где – там?
– В Козлове. Когда вы оттуда уехали. Но прежде вопрос. Вы Николая Николаевича Манукова упомянули. Вы давно его последний раз видели?
– Вчера, – Шорохов произнес это слово тоном самым обыденным, как говорят о чем-то совсем привычном.
Чиликин и Ликашин переглянулись. Шорохов тем же тоном добавил:
– Он только что из Парижа. Гостил чуть ни месяц.
– Париж! Боже мой! – обхватив голову руками, Чиликин раскачивался на стуле.
– Вы обещали про Козлов, – напомнил Шорохов.
– Обещал. Но что рассказывать? На третий день казаки дальше пошли, возвратились красные. Я был в Лебедяни.
– А ваша газета?
– Вышло шесть номеров.
– Немало.
– Иронизируете? Напрасно. Особенно был хорош второй номер!
– Где сообщалось: Петроград пал, в Москве рабочие и солдаты свергли советскую власть?
– Вы читали?
– В Ельце. Через несколько дней после нашей встречи.