— Чем могу помочь? — спросила меня девушка за стойкой. Выражение отстраненной вежливости будто намертво приклеилось к ее лицу.
Спорю, даже ее форма стоила больше, чем весь мой наряд, но я постаралась не обращать внимания на взгляды присутствовавших в холле людей.
— Я бы хотела встретиться с Елизаветой Павленюк, — поставила я в известность сотрудницу.
— Вам назначена встреча? — поинтересовалась она дежурно.
— Нет, не назначена, — ответила я нетерпеливо. — Но…
— Простите, но без заказанного пропуска...
— Спорю, это действительно проблема. Но с вас не убудет позвонить Елизавете и передать, что пришла Наталья Павленюк, и если меня не пропустят, то я пойду искать информацию о событиях пятилетней давности в другое место. Будет… громче.
Девушка немного побледнела и схватилась за телефонную трубку. Всего несколько слов, и ей дали наказ оформить пропуск без каких-либо проволочек.
— Простите, я не знала, что… — сконфуженно бормотала администраторша, усердно стуча по клавишам и явно стараясь расставить все по местам, дабы определить, кем я прихожусь владельцам компании.
— Не бойтесь, можете забыть о моем существовании. — Ведь все остальные уже давно забыли. — Едва ли я приду сюда еще раз.
Мимоходом оценив вытянувшееся лицо администратора, я достала сотовый и взглянула на дисплей. Несколько минут назад, осознав, что у меня ни шанса прийти на репетицию вовремя, я написала Адаму сообщение. Поставила в известность, что придется немного задержаться. Но раз он сам лишил нас выходных дней в преддверии спонсорских смотрин, у меня не было иной возможности встретиться с родственниками отца без ущерба для театрального времени. Впрочем, в глазах балетмейстера предупреждение меня не извинило, и ответ пришел впечатляющий:
«Еще один раз, и я сниму тебя с роли».
Я мысленно представила, что бы ему на это ответил Вит, вложившийся в промо, и хмыкнула. А в следующий момент получила свой паспорт со вложенной магнитной карточкой.
Елизавете Павленюк было около шестидесяти пяти лет, но должность она до сих пор не оставила. Ее сильной стороной были связи с общественностью, и, несмотря на возраст, эта женщина рьяно защищала интересы компании перед прессой. Впрочем, выглядела мать моего отца великолепно. Злые языки определенно грешили на пластику, но, на мой скромный вкус, большую часть сохранившейся красоты Елизаветы составляла потрясающая фигура и скулы, о которые можно порезаться.