– Больше, чем тебе обещано, не получишь, если ты это имеешь в виду, – выпалил Паркер.
– Именно это. Жаль, ты не видел псину. Удирать в темноте от такой красотки – удовольствие ниже среднего. Да, приятель, придется тебе еще раз запустить руку в чулок.
– Тысяча или ничего, – с каменным лицом отрезал Паркер.
– Ты поступаешь опрометчиво. Я – хозяин положения. Бретт отблагодарит меня за информацию.
Я посмотрел на него. Глаза у Паркера сузились. Я попал в уязвимое место.
– Со мной такой номер не пройдет, Джексон.
– Обкашляй вопрос с толстяком. Еще пять сотен, или я выхожу из игры. Горман не сказал мне об охранниках, собаке, сигнализации и колючей проволоке. Он представил дело так, будто его и правда можно провернуть во сне.
– Я тебя предупреждаю, Джексон, – процедил Паркер сквозь зубы. – Ты нам голову не морочь. Ты принял наши условия и получил задаток. Доведешь дело до конца.
– Хорошо. Но вы накинете пять сотен. Мой профсоюз запрещает мне подставлять зад собакам.
– Если не согласишься на тысячу, пожалеешь, – сказал он и стиснул баранку так, что костяшки его пальцев побелели. – Я тебе не позволю шантажировать меня.
– Виноват толстяк. Нашли простофилю.
Он поехал так быстро, что обратная дорога заняла вдвое меньшее время, чем путь от дома Бретта.
– Поговорим с Горманом, – сказал он.
Мы направились к толстяку.
Он сидел в кресле и поглаживал рукой свою розовую щеку.
– Я сказал ему – мы не позволим нас дурачить, – произнес Паркер.
Он был бледен, глаза его блестели. Горман уставился на меня:
– Бросьте ваши шутки, мистер Джексон.
– Какие шутки, – сказал я, улыбаясь. – Еще пять сотен на страховку. Вы бы взглянули на охранника и собаку.
Он думал с минуту.
– Хорошо, – произнес Горман. – Я сам не знал о собаке и охраннике. Я накину пять сотен, но больше ты не получишь ни доллара.
Паркер возмущенно фыркнул.
– Успокойся, Доминик, – сказал Горман и сердито посмотрел на Паркера. – Если ты знал об охранниках, тебе следовало предупредить меня.
– Он нас шантажирует! – взорвался Паркер. – Не смей ему платить. Чем это кончится?
– Не волнуйся, – произнес Горман, невозмутимый, как китаец во время чайной церемонии.
Паркер с ненавистью посмотрел на меня и вышел из комнаты.
– Деньги я получу сейчас, – сказал я. – Если я нарвусь на собаку, они мне уже не пригодятся.
После непродолжительного спора Горман отдал мне аванс, двести пятьдесят долларов.