В представлении Джейми, на все была воля Божья. Она не забывала упомянуть ее, о чем бы ни заходил разговор. Бейсбольный матч отложили из-за дождя? На то была воля Божья, иначе случилось бы нечто худшее. Внезапная контрольная по тригонометрии, за которую весь класс схватил двойки? На то была воля Божья, Он решил послать нам испытание. Короче говоря, вы меня поняли.
Ну и, разумеется, заскоки Хегберта отнюдь не облегчали бедняжке жизнь. Быть дочерью священника непросто, но Джейми держалась так, как будто это самая естественная вещь на свете и вообще ей исключительно повезло. «Я просто счастлива, что у меня такой отец». В ответ мы только качали головами и гадали, с какой планеты эта девочка.
Вдобавок ко всему прочему одна черта в Джейми по-настоящему сводила меня с ума – она всегда была чертовски жизнерадостна вне зависимости от того, что творилось вокруг. Она никому не говорила гадостей, даже тем из нас, кто был с ней нелюбезен. Шагая по улице, Джейми напевала и махала рукой прохожим. Когда она продавала лимонад или печенье, от покупателей не было отбоя. Все взрослые в нашем городе обожали ее. «Какая милая девочка, – говорили они, когда речь заходила о Джейми. – Мир стал бы намного лучше, если бы таких, как она, было больше».
Впрочем, мы, подростки, считали иначе. Нам за глаза хватало и одной Джейми Салливан.
Я думал об этом, когда Джейми стояла перед нами в классе; признаюсь, мне было не очень-то интересно ее разглядывать. Но странно, когда Джейми обернулась к нам лицом, я испытал нечто вроде шока, как если бы вдруг схватился за оголенный провод. Все те же клетчатая юбка, белая блузка и коричневый кардиган, которые я видел миллион раз, но на груди обрисовались два заметных бугорка. Клянусь, еще три месяца назад ничего подобного не было. Джейми по-прежнему не пользовалась макияжем, но она загорела, возможно, во время пребывания в летнем лагере, и впервые казалась… почти хорошенькой. Конечно, я тут же отогнал эту мысль, но Джейми, обводя глазами одноклассников, остановила взгляд на мне и улыбнулась, явно радуясь моему присутствию. Истинную причину я узнал далеко не сразу.
После школы я собирался в Университет Северной Каролины, в Чейпл-Хилл. Отец хотел, чтобы я поступил в Гарвард или Принстон, как сыновья других конгрессменов, но с моими оценками это было невозможно. Не то чтобы я учился плохо – просто не уделял учебе особого внимания и получал недостаточно высокие баллы для того, чтобы претендовать на поступление в один из университетов «Лиги плюща»