– Это будет
очень даже миленько! Архипелаг – это же в южных морях, да? Солнце,
море, чайки – это все так романтично!
Юля к ее
заявлению, правда, отнеслась с долей скептицизма. У нее крепло
мнение, что эта милашка в игре не бывала, причем с определением «то
есть совсем». Окинув взглядом остальных, она укрепилась в своих
предположениях. Макс поднял брови, как бы говоря «Клиника», Рэй
откровенно хохотнул, даже Лекс пробормотал что-то вроде:
– Море? Да,
море, оно такое море.
Но сам факт
того, что откуда-то надо будет взять несколько месяцев и посвятить
их игре, Юлю не смущал. Делать ей все равно было нечего, поскольку
у нее началась государственная практика, которая фактически сразу
же и закончилась. Тетя Света, мамина сестра, в первый же день
бахнула на документы, выданные в деканате ее юридического
факультета, все необходимые печати своей нотариальной конторы,
сказав:
– Все равно эта
практика фигня одна. Тебе с парнями гулять надо, а не бумажки с
места на место перекладывать. А ну, брысь отсюда!
Диплом у Юли
тоже уже был написан, и даже отдан рецензенту, «госов» она не
боялась, поскольку все знала, ну или думала, что все знает. Вот и
выходит, что если чего у будущего юриста Юлии Воронцовой и было
много, то это только времени. Да, собственно, ничего другого у нее
и не было. Ни подруг, ни парня, ни каких-либо перспектив обрести то
и другое. Острый язык и врожденное упрямство, с одной стороны, были
очень удобны для выживания в этом суровом мире, с другой,
обеспечили ей стабильное одиночество. Нет, были какие-то
одногруппницы, с которыми она общалась, но это было все не то, это
не те задушевные подруги, про которых пишут в книгах и которых
показывают в сериалах. Так, поболтать о том, о сем… Да и тем общих
было немного, чего греха таить.
С парнями вообще
все было грустно. Если и находились те, кто приглашал ее на
свидание, то второй раз они этого уже не делали – кому охота
чувствовать себя дураком, да еще и в глазах такой неказистой
девушки? Была бы хоть красивой, еще ладно, а тут – ни кожи ни рожи,
да еще и язва каких поискать, все норовит подколоть. А это
случалось непременно, Юлька никогда не могла пропустить мимо своих
глаз и ушей человеческую дурость и серость, как и положено
максималистке, которой она являлась. Попробовала как-то раз,
задвинув самолюбие в самый краешек души, изобразить из себя дуру с
одним парнем, но чем это в результате кончилось, ей даже и
вспоминать не хотелось.