– И то. –
Звякнули монеты, и Лекс понял, что его только что продали в
рабство.
Он был бы рад
хотя бы возмутиться, но сознание путалось, а язык был
неподвижен.
Он даже не смог
пошевелиться, когда корабль выбрал якорь и отошел от причала.
Легионер Лекс отправился в свое первое плавание.
Интерлюдия
первая.
Кабинет
Валяева, спустя десять минут после ухода победителей.
– Ну, и что
скажешь? – Валяев посмотрел на Костика.
– Ну а что,
нормальные игроки. – Костик сидел в гостевом кресле, вытянув ноги.
– Хорошо, что почти все ровесники, это снимает возрастные проблемы.
Договорятся между собой проще.
– Или
передерутся. – Валяев закурил. – Максималисты еще, гибкости ноль,
амбиций море. Вон один этот Алексей чего стоит. Такая вещь в себе,
такие в нем внутренние страсти бушуют, у него это на лбу написано.
И самомнение, раздутое донельзя.
– Ну да, все
разные. – Костик был настроен оптимистично. – Но это и здорово,
разный подход к игре. Хотя один персонаж меня очень
смущает.
– Кристи? –
утвердительно спросил Валяев.
– Кристи, –
согласился Костик. – Я понять не могу, как она выиграла
конкурс?
– А ты
уверен, что это сделала именно она? – Валяев стряхнул
пепел.
– Да даже
если не она, играть-то ей придется. – Костик вздохнул. – А если я
прав – то она нуб.
– А если не
прав? – Валяев провокаторски подмигнул Костику.
– А если не
прав, то нуб я, – обреченно ответил Костик.
Рэй
Рэй жил на этом
свете легко. Когда он начал взрослеть (а это с детьми медийных
людей всегда происходит быстро), он понял – чем больше копаешься в
себе, тем сложнее потом жить. Зачем пытаться понять глубинную суть
вещей, если для оценки всех ситуаций вполне достаточно двух
односложных слов – «да» или «нет»?
– Лен, не хочешь
пойти ко мне домой? Нет? Ну нет, так нет.
И для чего
пытаться понять, что ее заставило так ответить – ты ли сам, еще
что-то? Не хочет – не надо, тем более что ее подруга не против
отправиться на поиски приключений с таким веселым парнем, как он.
Не одна – так другая, в конце концов – девчонки новые, ощущения
старые.
Рэй никогда не
комплексовал по поводу своей внешности. Скорее всего, девять из
десяти парней жутко бы расстроились, если бы у них был такой нос,
как у него. Но он не был одним из девяти, он был десятым. Ну да –
нос огромный. Но он – не уродский. Он – гасконский. Или, к примеру,
римский, именно так когда-то было сказано отцом Рэя, известным
политическим телеобозревателем, находящимся в обойме персон,
приближенных к власти. И Рэй, намотав это на ус, выучил с десяток
расхожих выражений на латыни из тех, что попроще запомнить (кто там
разберет, о чем он вещает с серьезным видом?) и умело ими
пользовался.