– Нет. – Джек пожал плечами. – Братишка младше меня. А отец был механиком на вертушках, но давно, я еще малышом был совсем. А сейчас инженер в «Эмпайр Эруэйз»…[31] Ну мы кипяток-то где брать будем?
– Да хоть вон там. – Андрей показал через небольшую центральную площадь. – Пошли. На крыши посматривай…
Эти слова напомнили Джеку, что идет война…
…Дверь оказалась заперта.
– Пойдем в соседний? – кивнул в ту сторону Джек.
Андрей пожал плечами:
– Да на хрена? Раз уж я решил взять здесь… – Он вдруг ударил каблуком сапога в середину двери между петлями. Занимавшийся четыре года ланкаширским боксом[32] Джек вполне оценил удар. Дверь не открылась и даже не упала – ее вынесло внутрь в вертикальном положении, и лишь на полпути к дому она, словно задумавшись, остановилась и рухнула в пыль с легким хлопком.
– Это ерунда, – поделился наблюдениями Андрей. – Попроси как-нибудь рассказать Иоганна, как он в прошлом году со столбами воевал… Хозяева, вашу мать! – Андрей вежливо постучал в дверь кулаком. – Да вы открывайте, открывайте, хрящееды. Если не откроете, я же эту вашу плетенку в соседний конец халупы отправлю, еще зашибет кого…
Дверь бесшумно распахнулась. На пороге стоял седой патлатый негр в сером халате. Черные глаза на коричневом морщинистом лице смотрели безучастно, равнодушно; он словно и не видел двоих белых солдат, стоящих на пороге его жилища. В полутьме комнатки виднелись сбившиеся в кучу за низеньким большущим столом детеныши – штук пять.
– Ну-ка. – Андрей отодвинул стволом старика, вошел. – Смотри, плов. С чем? – Он пересек комнату, брезгливо опрокинул черный засаленный и закопченный котел. – Ясно, с чем…
– Нас с водой ждут… – Джека снова немного покоробило поведение русского, но тут до него дошло: – С чем?! В смысле?!
– Кого-нибудь из соседнего селения жрут, – равнодушно отозвался Андрей. – Они тут людоеды все. Вернее, каннибалы, люди им нечасто попадаются последнее время.
С улицы, издалека, донесся страшный, безумный крик. Он звучал все выше и выше, никак не мог умолкнуть… Потом оборвался наконец, резко, словно кричащему заткнули рот.
– Ты прав, Иоганн напоминает, – засмеялся Андрей. – Ну, ты, сволочь старая, – непринужденно обратился он к старику, – воды согрей, быстро. Вон в том кувшине. Живей! – Он передвинул под руку пулемет.