– Это придает мне сил, уверенности, понимаешь? – она вскидывала на него свои пронзительно голубые глаза, и он был готов поверить во всю эту чушь с кармой, предопределенностью и тому подобной ерундой.
Время вдруг стало тянуться невообразимо долго. Баринскому показалось, что прошла вечность, а Женя не возвращалась. Геннадий вдруг оцепенел: она сбежала! Но не успел он пулей ворваться в кафе, как на пороге появилась Платова.
– Я готова, – бодро заявила она и улыбнулась.
– У тебя красивая улыбка, – почему-то заметил Геннадий Иванович и предложил девушке взять его под руку.
Это было для нее непривычно. В своем небольшом своде правил и законов вслед за такими знаками внимания следовали проявления более серьезные. Но Баринский был далек от мыслей о романе с юным и, по его мнению, неискушенным созданием. Он был рад тому, что уберег ее от греха и тому, что у них в доме появится сиделка, которая вряд ли пожелает уволиться через неделю-другую. Он надеялся, что Влада оценит оперативность, с которой он решил проблему, но пока в глазах жены он видел лишь недоумение. Неужели приревновала? Глупо. Это не тот случай.
Геннадий принял из рук жены чашку с чаем, поставил ее на поднос. Напряженность сквозила в каждом движении Влады. Она отвернулась к окну, повернувшись к нему и Жене спиной.
– Пойдем, – обращаясь к Платовой, Баринский направился в комнату матери.
– Она не рада моему появлению в доме, – прошептала Женя, когда они вышли из кухни.
– Неожиданно, только и всего.
– Нет, нет, Геннадий Иванович. Влада Сергеевна не хочет, чтобы я осталась. Я чувствую. Может, я последняя дура, но такие вещи чувствую сразу.
– Помолчи! – резко прервал ее Баринский. – В конце концов, с тобой мы же обо всем договорились, да? С женой я тоже поговорю. Все будет хорошо… А вот и Нина Степановна.
Женя вошла в небольшую комнату с окнами, закрытыми коричневыми шторами. Почему-то в глаза сразу бросались эти шелковые шторы и на их фоне восседавшая на белоснежной постели высохшая старушка с пронзительным взглядом маленьких впалых глаз. С первого же мгновения Женя почувствовала к ней неприязнь. Стало ясно, что пребывание в этом доме не будет легким. Никто и никогда не платит большие деньги просто так.
– Добрый вечер, мама. – Геннадий поставил поднос на тумбочку у изголовья кровати. Для этого ему пришлось отодвинуть кипу газет и журналов. Наклонившись, он поцеловал старушку в щеку. – Знакомься, это Женя, а это Нина Степановна.