– Всё равно тебя трахну, сука, даже не сомневайся.
Инстинктивно я попыталась отползти от него как можно дальше, пока не уперлась плечами в стену. А он проводил меня обозленным взглядом, прежде чем подхватить свою футболку и выйти из комнаты.
Мне понадобилось время, чтобы успокоиться. Чтобы наконец-то перестало трясти. Засыпать здесь боялась напрочь. Вместо этого укуталась в одеяло и села на углу кровати. Весь вечер прислушивалась к звукам вокруг. Мне всё казалось, что он вернётся и закончит начатое – страшно, грубо, жестоко.
***
– Жёстко ты с ней, – сказал Шустрый, который уже как два часа назад подключил к компьютеру новый монитор.
– Только ты ещё не начинай. Жалко стало? Или самому понравилась?
Шустрый поджал губёшки. Почесал макушку.
– Да вроде безобидная девчонка-то.
Значит – понравилась.
– Учти, если ей удастся сбежать – отымею тебя вместо неё.
У парня аж лицо вытянулось.
– Да ладно тебе, Барс. Когда я тебя подводил?
– Вот и молчи лучше. Она что-нибудь просила?
– Естественно – одежду и выпустить её на волю.
– Ясно. Сгоняй в магазин, купи… ну не знаю, шампанского что ли.
– Ух ты! Решил подойти с другой стороны? Может еще возбудитель в аптеке взять, чтоб наверняка?
Глеб задумался – а ведь неплохая идея.
– Возьми.
Только Шустрый не ожидал такого ответа.
– Да я пошутил, ты чё? Неужели не сможешь взять деваху без этой дряни? – спросил парень, вальяжно облокачиваясь о дверной косяк.
Глеб подошел вплотную к нему и посмотрел в глаза. Такой мелкий и дерзкий, прям как он сам в молодости.
– Возьми, я сказал, – повторил парню. – И настрой в её телевизоре один круглосуточный порно-канал. Будем брать измором, а то она уже начинает меня выбешивать.
– Есть, босс, – ответил тот с ухмылкой.
2. Глава 2
Я выскочила из дрёмы сразу же, стоило услышать дверной щелчок. Сегодня Никита пришёл рано, принёс какой-то завтрак. А мне ни завтрак этот не нужен, ни другие их подачки. И ведь дверь за собой закрыл, на ключ, так что не выскочить. Предусмотрительные до отвращения. А у меня два шага до отчаяния. Когда просыпаешься, выскакивая из безмятежности, и на тебя разом обрушивается твоя окружающая реальность. Это такой болевой шок, что хочется рыдать, выть в голос. Только эту истерику приходилось душить, так что от неё остался только короткий стон, который вырвался из моего рта, когда вставала с кровати.