Этому кейсу с его тайным приспособлением было почти десять лет, а его прежний владелец, насколько мне было известно, по-прежнему находился в федеральной тюрьме. Я получил чемоданчик в счет гонорара минимум семь лет назад, когда зарабатывать на хлеб с маслом мне позволяли именно дела о торговле наркотиками. Разумеется, в полиции стараются постоянно совершенствовать свои «мышеловки», а десяти лет достаточно и для двух революций в области подслушивающей электронной аппаратуры, так что полной уверенности быть не могло, приходилось проявлять осторожность, тщательно контролируя свои слова. Я надеялся, что и моя клиентка будет осмотрительна.
– Лайза, мы сейчас не станем обсуждать все, потому что не знаем, кто нас может услышать. Вы поняли?
– Думаю, да. Но что здесь происходит? Я не понимаю, что происходит?!
Ее голос поднимался все выше, пока на последнем слове не сорвался на визг. Такую модель эмоционального поведения она использовала несколько раз, разговаривая со мной по телефону, еще когда я занимался делом о ее доме. Теперь ставки возросли, и я должен был с самого начала очертить условия.
– Лайза, только без этого, – твердо сказал я. – Кричать на меня не надо. Вы поняли? Если я соглашусь представлять ваши интересы по этому делу, вы никогда не будете на меня кричать.
– Хорошо, простите, но они утверждают, будто я сделала то, чего я не делала.
– Я знаю, и мы постараемся доказать это. Но только никаких истерик.
Поскольку ее задержали до предъявления обвинения, Лайза была пока в своей одежде: в белой футболке с цветком на груди. Я не заметил ни на ней, ни где бы то ни было еще следов крови. Лицо было исполосовано подтеками от слез, а курчавые каштановые волосы беспорядочно торчали во все стороны. Лайза была женщиной миниатюрной, а в резком свете допросной казалась еще более хрупкой.
– Мне нужно задать вам несколько вопросов, – продолжил я. – Где вы были, когда вас нашла полиция?
– Я была дома. Почему они так со мной поступают?
– Лайза, послушайте меня. Вы должны успокоиться и дать мне возможность расспросить вас. Это очень важно.
– Но что происходит? Мне никто ничего не говорит. Они сказали, что я арестована за убийство Митчелла Бондуранта. Когда? Как? Я близко не подходила к этому человеку. Я не нарушала ЗСП.
Я понял, что следовало посмотреть керленовский DVD прежде, чем разговаривать с ней. Но мне было не впервой начинать дело с невыгодной позиции.