Трисмегист снова недовольно скривился… и принялся подробно
объяснять, как найти вход. Мика бросился в гостиную и вернулся с
кипой листов – записывать план.
Дальнейшие вехи и детали предстоящего (в чём уже никто не
сомневался) путешествия хозяйку места уже не интересовали. Нет, у
неё не было срочной работы, как у Александрита и мужчин-оборотней.
Но выйти заторопилась, чтобы не мешать тем, кто будет прокладывать
дорогу к цели и соображать, что именно нужно для успеха довольно
сомнительного предприятия… Она осторожно встала из-за стола и,
тихонько извинившись, вышла из столовой. В гостиной выждала немного
– и угадала: почти сразу следом вышел Бернар.
- Бернар, - взволнованно обратилась к нему Селена, - вы не
представляете, как я вам благодарна!
- Только не надо сильно верить, что этот путь единственный в
решении проблемы и что он обязательно закончится победой, -
предостерёг её старый эльф-целитель.
- Какая же победа без веры? – задумчиво спросила хозяйка
места.
Бернар помолчал, а потом вздохнул.
- Леди Селена, вы сказали, что боитесь того времени, когда на
ваш зов о помощи сможем откликнуться только Колр и я… Пока я сидел,
слушая остальных, я попробовал увидеть, что это такое. Да, у вас
есть ребята повзрослее, и они сумеют оказать вам помощь, потому что
уже не представляют себе, что это такое – не помогать живущим
рядом. Но жить в большом доме, в сельской местности, без мужчин
тяжело. И не только физически. Хоть и я сомневаюсь в задуманном
путешествии, в его целесообразности, но в душе… Вы правы: надо
верить.
Он махнул рукой и ушёл.
А Селена огляделась, не совсем понимая, что делать дальше.
Рассеянно собрала игрушки, разбросанные слишком далеко от детского
уголка. Вспомнила о Хосте. Коннор был без младшего брата. Наверное,
отдал малыша женщине-эльфу. Значит, Хоста в саду с остальными...
Селена вышла из дома.
Закрылась дверь за спиной.
- Зачем я вышла сюда? – прошептала она, глядя на двор и не видя
его. Взгляд наткнулся на скамейку, любимую девочками и сейчас
окружённую пышно разросшимися кустами, и Селена медленно
приблизилась к ней и села. Сложила руки на коленях. Посмотрела на
них. Дрожат. Господи, как плакать хочется…
Сколько она так сидела – не знала. Из странной оцепенелости её
вывели, довольно грубо дёрнув за руку. И не один раз.