Так, не видно Вильмы.
- Кто-нибудь знает, где Вильма?
- Волчата Тибра покусали Вади, - объяснил Хаук. – Она повела его
на второй этаж, чтобы прижечь укусы.
Селену это сообщение немного озадачило: Вади, сам оборотень, дал
себя укусить? Потом сообразила. Дети играли – и не заметили, как
покусали друг друга. Это потом, когда Вади вернулся в человеческую
форму, он заметил кровоточащие ранки. Или заметила Вильма, которая
тут же воспользовалась возможностью попрактиковаться в полученных
от Бернара знаниях и умениях. Что ж. Кажется, малыши без неё
неплохо соблюдают дисциплину… Но запах…
Приглядевшись, хозяйка места обратила внимание, что малыши,
кажется,собрались посидеть на любимом ковре. Только Гарден и Риган,
заложив руки за спину, слегка склонились с краю, словно наблюдая за
тем, что происходит в центре ковра. Недоумевая, почему они так
притихли, предполагая, что они собираются слушать Ирму или её игру
на лиире, Селена осторожно подошла к ним и взглянула.
На распластавшемся на полу, вздыхающем от безнадёги Пирате
сидели Ирма и Моно (видимо, как самые тяжёлые), между ними
устроился двойняшка Вилл. Берилл обеими руками с трудом удерживал
собачий хвост в неподвижном положении. Оливия, раскрыв от
напряжения рот, раскрашивала этот хвост светло-золотой краской из
банки, которую для неё держал Брин, малыш-человек. Остальные малыши
легли на собачьи лапы, чтобы те не трепыхались, а девочка Илмари
обнимала башку Пирата, что-то нашёптывая ему утешительное.
Время от времени Ирма тихонько напоминала:
- Оливия, Вильма скоро спустится! Давай быстрей!
- Нельзя, - вздыхала девочка-эльф. – Краска брызгается!
- Зато красивенько! – наставительно говорила волчишка. – Я же
говорила – у тебя получится!
Собачьи глаза застыли на хозяйке места, узнали, и Пират
душераздирающе воззвал о помощи.
Ни слова не говоря, у Оливии Селена отняла кисточку и сунула её
в банку с краской, которую тут же отобрала у Брина. Быстро оглядела
всех: нет, Оливия была очень аккуратна. Нигде: ни на её руках, ни
на руках помощников – ни капли краски. Затем, благо сразу
сориентировалась, схватила накидку с сиденья кресла и закутала в
неё несчастный собачий хвост.
- Сидеть! – грозно сказала она Ирме, которая чуть не сбежала. –
Сидеть, пока не скажу, что можно!
Колобок Моно зажмурился так отчаянно, так утопил маленькие
глазки в качающихся щеках, как будто ожидал самого зверского
наказания. Испуганный Вилл, загипнотизированно глядя на хозяйку
места, начал вставать, но та подтвердила приказ: