- Вот, держи, - Мигель вытащил из
бумажника визитку с золотистым тиснением. – Здесь адрес галереи,
телефон, и я написал свой личный номер. Набери мне, и я отменю все
ради встречи с тобой, идет?
- Идет, - Катя покрутила в руке
визитку и убрала в сумочку.
Мигель явно хотел продолжить разговор
и сделать заказ крутящемуся рядом бармену, но тут его телефон
зазвонил.
- Прости, - он бросил взгляд на
экран, сделал знак бармену подождать и вышел, на ходу отвечая: -
Да? Я же говорил, что сегодня буду занят…
Катя с сожалением покрутила бокал,
толкая лед в своем коктейле. Она была бы не против поболтать с
Мигелем. Почувствовав вибрацию телефона в сумочке, она вытащила его
и увидела сообщение от Стефана:
«Где ты, красотка Кэт?»
Катя улыбнулась. Может, Анхель и
прав. И она очаровывала Стефано не только с целью потренироваться,
а еще и потому, что ей приятно его внимание. Вспомнив, как он
близок был сегодня от поцелуя с ней, она почувствовала жар в
теле.
«Сижу в баре, скучаю», - настучала
она.
«Иду к тебе».
Стефано влетел в бар ярким метеором,
весёлым и полным шуток. Они пили вместе коктейли, болтали без
умолку о том, как ведут себя гости. В основном, докладывал Стефано,
изображая вполне достоверно всех в лицах.
- Здесь как-то слишком тихо, -
прервался он в какой-то момент и попросил бармена поставить
что-нибудь поживее. Бармен вставил наугад какой-то диск, и к
удивлению всех, включая самого бармена, из динамиков ударами
посыпался твист.
– Сейчас поменяю!
- Оставь! – весело воскликнула
Катя.
Она обожала твист. Точнее, твист
обожала бабушка Клара. Это была ее чудинка, и они часто танцевали с
ней, пока баба Шура не ведала, что творят ее соседки. Для Кати
твист стал танцем свободы, когда можно дурачиться, кривляться, не
воспринимать ничего серьезно.
Она сбросила высокие каблуки и,
лукаво сверкая синими глазами, чей блеск словно умножался
бриллиантами и сапфирами на ее шее, протянула руку Стефано.
Стефано никак не ожидал от тихони
Катарины такого. Сначала он пытался въехать в ее манеру танца, а
потом понял, что она абсолютно свободно импровизирует. Начал
подыгрывать, а закончил тем, что перестал думать о том, как это
выглядит со стороны. Они танцевали, смеялись, бросали друг другу
вызов своими дурашливыми движениями, и ему все казалось, что только
сейчас, теперь он видит настоящую Кэт: яркую, сверкающую,
умопомрачительно смешную, милую, красивую и совершенно не
высокомерную.