«Катарина Морено Фальконе», -
прочитала она.
– Но, Анхель…
В синих глазах мужчины сверкнула
сталь.
- Ты теперь моя внучка. Все сделано
заново, свидетельство о рождении, реестры и прочие мелочи. Поверь,
Катарина, так лучше.
Лучше для кого?
Катя нерешительно сжала в руках
пластиковую карту и прикрыла глаза…
- Запомни, Катенька, бесплатный сыр
бывает тоооолько в мышеловке, - растягивая певучее «о», уверяла
баба Шура, соседка с верхнего этажа, которая приходила к ним иногда
пить чай.
Когда бабушка Клара зашивалась на
работе, маленькая Катя сидела с бабой Шурой. Обе старушки были для
нее самыми родными людьми на всем белом свете. Как не перенять от
них житейскую мудрость?
- Но иногда бывают чудеса, - с легким
акцентом произнесла бабушка Клара, поглаживая девочку по хвостикам
на голове.
- Чудеса… много мы их с тобой, что
ли, видели? – проворчала баба Шура. – Одна только инфляция да
терроризьм. Чудеса нам вон по телевизору только обещают, как
Буратинам.
- Мы-то с тобой, Шура, может, и не
видели, - тихо отвечала бабушка Клара, глядя куда-то в пустоту. –
Но это не значит, что Кате они не встретятся.
А Катя ковыряла пальцем порезанную
клеенку, из-под пластиковой поверхности которой выбивался серый
«пух» подкладки, и думала, что, может, чудеса тоже происходят
именно тогда, когда ровная поверхность привычного вдруг по какой-то
причине рвется, и тогда сквозь щель начинают пробиваться чудеса,
прямо как едва заметные ворсподкладки.
Анхель не торопил ее. Отошел к окну и
смотрел на Барселону. Ждал.
Девочка слишком насторожена, нельзя
ее спугнуть. Он все сделает, чтобы она осталась, она - прирожденная
сирена, просто не осознает этого пока. Никаких сомнений в том, что
у него может быть внучка, возникнуть не должно: его сын погиб много
лет назад, но уже был взрослым, Анхель тщательно скрывал свою
личную жизнь от всего сообщества, да и девочка способная, он
чуял.
Все это время он действовал на уровне
просто обаятельного человека: Катарина пошла за ним смотреть
квартиру, потому что доверилась. Позвонила, потому что нуждалась в
помощи. Но сейчас он практически отбирает у нее настоящее имя. Ей
необходимо дать возможность привыкнуть, поэтому давить нельзя. А
применять к девочке силу сирены он пока не хотел. Разве чуть-чуть,
чтобы она так не боялась.