Словом, вскоре у местных проституток появился свой сайт. Я размещала на нем их немного приукрашенные фото, а они платили мне десять процентов от выручки. Девочкам нравилось: через Всемирную паутину клиенты попадались в основном приличные. Это вам не на улице стоять! Я тоже рада была грязным деньгам. Тимура тошнило от моей деятельности.
– Сутенерша, бандерша хренова! – говорил он. – Ты хоть фамилию мою убери! Не позорь, все же в городе меня знают.
– Дурак ты, – отвечала я беспечно. – Для того и делается! А девяносто процентов тех, кто тебя в городе знает, уже в моей постели побывали!
– Убить тебя мало! – прошипел он, мысленно натачивая кривую татарскую саблю.
– А ты разведись со мной! – улыбнулась я сладко.
И все же после больницы я вернулась домой совсем подавленная. Психологи здорово потрепали меня. Надо было отвираться от них, выкручиваться от всяких вопросов и при этом изображать искренность. Как-то все плохо теперь получается. Свою жизнь разрушаю своими руками, будто черт в меня вселяется, но неужели я и вправду пыталась покончить с собой и не помню этого? Мне назначили курс терапии и посещение психотерапевта, но я отменила эту ерунду. Эдак они и на самом деле убедят меня покончить с собой, а я не хочу!
У нас жил папа, и мы с мужем вновь оказались в одной постели. Конечно, это ничего не значило: Тимур брезговал мной, а я стала ненавидеть сам секс после всех этих чужих мужчин. Выспаться намного важнее!
В первую же совместную ночь Тимур разбудил меня со словами:
– Что с тобой? Ты плачешь? Тише, тише, разбудишь Игоря!
Я проснулась на судорожном вздохе. Лицо было мокрое, подушка пропиталась соленой жидкостью.
– Я плакала? Глупости какие! Мне ничего не снилось!
– Варя, – он произнес мое имя, и я вздрогнула – так давно этого не было. – Ты плакала! Между прочим, это происходит каждую ночь, я слышу твои рыдания через стену!
– Я смеюсь до слез, вот и все!
Тимур подвинулся ко мне и приобнял за плечи. Мне стало неуютно, я привыкла относиться к себе как к неприкасаемой, грязной шлюхе. Дружеский жест обжигал. Я высвободилась из его рук. Он не обиделся и спросил:
– Ты не замечаешь, что плачешь?
– Да не плачу я! Глупости какие!
– Знаешь, пусть они полечат тебя! – Он имел в виду отвергнутых мной психотерапевтов. – По-моему, ты больна. Эти слезы и попытка самоубийства, а главное, что ты не осознаешь своих поступков. Все это – болезнь.