— По законам Умбраса, после смерти
дорт обязан передать свой титул наследнику или
наследнице.
— Но…
Неожиданно раздался оглушительный
звук, я завертела головой, пытаясь понять, откуда он
идет.
Миг — вспышка опаловой мглы — и мы
снова в кабинете Эрхарта. А стучат всего лишь в дверь. Только
голова кружится, и к горлу подступила дурнота. Все же полеты над
городами мне противопоказаны: вестибулярный аппарат намекает, что к
такому его не готовили, и вообще хочет в кроватку. Либо к мягкому
одеяльцу, либо под горячий бок симпатичного блондина. Кстати, если
Дормара раздеть, то какой он там будет?
И тут же моргнула, пораженная
неприличными мыслями. Что-то мой мозг совершенно отказывается
работать в экстренной ситуации, не думая о практичном и толковом, а
всё норовит куда-то в сказочные дебри. Почему сказочные? Потому что
красивый мужчина везде… совсем везде — это сказка, девочки, а не
реальность.
Стук повторился.
— Прошу прощения за вторжение, мой
дорт, за вторжение, но к нам прибыл Йонтарг с соклановцами, —
донесся голос Дормара.
Эрхарт закатил глаза.
— Этого ещё тут не хватало.
Он бросил на меня хмурый взгляд,
закусил губу.
— Не думал, что будет так, но уж как
сложилось. Анастасия, тебе придется принять обязанности дортессы
раньше, чем планировалось. Без торжества и прочего, к
сожалению.
Мне не дали опомниться, перенесли в
кресло за письменным столом. Внутри всё сжалось. Кажется, ситуация
повернулась так, как мы совершенно не рассчитывали.
— Ксандр Йонтарг опытен и опасен.
Держи с ним ухо востро. И поменьше лишних слов, — тем временем
быстро говорил Эрхарт. — И ни в коем случае не говори, что видела
меня. Теперь ты — дортесса Крайнц. Как и почему — не его дело. А
будет слишком проявлять интерес, скажешь, что все детали потом.
Дормара позови сюда, он не только личный распорядитель, но и
секретарь. Заодно сможет дать подсказку.
— А… вы? — только и сумела выдавить
я.
— А я сейчас должен исчезнуть, чтобы
меня не почувствовали.
— Подождите! — Я поймала Эрхарта за
руку. — Вы сказали, титул передается только после смерти
предыдущего дорта.
— Всё верно, дорогая, — кивнул он. — Я
страшно… совершенно… небывалейше мёртв.
И он растворился на месте, оставив
меня с раскрытым ртом и сумбуром в мыслях.
Дормар вошёл, осмотрелся, усмехнулся
уголком губ.