— Э-э-э, там хоть гаремы не в
ходу?
Судя по округлившимся глазам моего
личного распорядителя, такого там не было. А вот любовницы, на
которых закрывали глаза, явно вполне привычное явление.
Дальнейший разговор не принес ничего
толкового. У меня просто начали слипаться глаза. Дормар все понял,
быстро убрал все следы ночного перекуса и оставил меня в блаженном
одиночестве.
— Если я понадоблюсь, достаточно
позвать меня вслух трижды.
— Какой очаровательный способ связи, —
фыркнула я.
Дормар послал мне воздушный поцелуй —
видимо, благодаря за то, что не стала пытать его шоколадом и вела
себя как хорошая девочка.
Однако на этом все мои способности
умничать закончились: подушка и одеяло манили всё сильнее. Стоило
только лечь, как сон тут же принял меня в свои ласковые объятия. И
почему-то последнее, что мелькнуло перед внутренним взором, перед
тем, как нырнуть в сладкую темноту, был высокий оборотень со шрамом
на щеке и с рукой в перчатке.
Спалось… сладко.
И вроде бы надо встать, а совершенно
не хочется. Потому что снилось что-то такое доброе и приятное. А
ещё передо мной раскинулось огромное поле, засаженное
восхитительными фиалками. От их аромата шла кругом голова, хотелось
смеяться и бежать вперед, не касаясь земли босыми
ногами.
Небо было бездонным и прекрасным.
Голубое-голубое с едва уловимым лиловым оттенком. Хотелось
раскинуть руки и обнять его, прижать к себе. Закружиться в танце
под неслышимую музыку и громко смеяться. Потому что именно смех
помогает распускаться всё новым и новым фиалкам.
Над головой вдруг появился белоснежный
корабль, будто сшитый из облаков. Кто-то помахал мне рукой,
издалека и не рассмотреть толком.
Я помахала в ответ.
Сверху вдруг посыпались розовые
лепестки. Я снова рассмеялась и начала их ловить руками.
— Привет, фиалковая красавица, —
прозвучал чей-то весёлый голос. — Давно я тебя не видел. Хочешь
прокатиться по небу?
— Хочу! — звонко ответила
я.
С борта корабля упала лестница,
сплетённая из ярко-алых цветов и перевитая зелёным
плющом.
Я схватилась за неё и… открыла
глаза.
Моргнула пару раз, пытаясь понять, где
нахожусь. В голове до сих пор звенели смех и голос капитана
облачного корабля.
Но часы показывали ровно
восемь.
Солнечные лучи шкодливо не пробирались
комнату, но я каким-то образом поняла: утро и пора
вставать.