Когда Гиб Аянфаль пробудился от сна,
Гиеджи рядом уже не было. На ложе ещё виднелся след от её тела –
значит, она поднялась совсем недавно. Вспомнилось вчерашнее
путешествие в чужой сон. Гиб Аянфаль поморщился и постарался тут же
вновь увести его в малоподвижные глубины памяти.
Он привычно прислушался к утренним
волнам. Дождь кончился ещё ночью, и теперь все асайи-строители
Рутты и окрестностей были заняты тем, что восстанавливали
повреждённые стихией стены обителей. Самому Гиб Аянфалю Голос
советовал потрудиться сегодня дома, но он видел, что многие его
соседи собираются в город, чтобы помочь в тех обителях, где нет
своих строителей. Гиб Аянфаль без промедлений отправился на улицу,
где вместе с десятком других асайев принялся за ремонт собственного
замка. К счастью, дождь мало повредил ему – только высокие шпили
были иссечены едкой атмосферной пылью. Зато замковый сад пострадал
более масштабно – взобравшись на самый верх, Гиб Аянфаль наблюдал
за тем, как сеятели тщательно залечивают повреждённые стебли
растений и подобно строителям сбрасывают в открывшиеся каналы
обратившуюся в бурую слякоть траву и молодые побеги, приводя их в
движение при помощи своих внутренних полей. Интуиция подсказывала,
что где-то там среди них трудится и Гиеджи.
К полудню труд был выполнен, и Гиб
Аянфаль, освободившись, направился к старой башне, восстанавливать
которую Голос почему-то не призывал. Тому была причина – памятник
прошлого вынес стихию, не получив совершенно никаких повреждений.
Гиб Аянфаль невольно тому подивился, и только хотел попытаться
взобраться на её вершину, как его остановило чьё-то отчаянное
желание поговорить, зацепившее его сознание лёгким информационным
щупом. Гиб Аянфаль оглянулся – позади него стоял рыжий Эньши.
– Что тебе? – обратился Гиб Аянфаль
к ребёнку.
Эньши подошёл ближе, внимательно
глядя на него.
– Нужно поговорить, – ответил он, а
затем немного нерешительно добавил, – Янфо.
Сокровенное имя из его уст
прозвучало непривычно. Гиб Аянфалю не хотелось, чтоб ребёнок
называл его так. Он привык, что «Янфо» его называли те, кто был ему
равным или старше. Но не дети.
– Для тебя я – Гиб Аянфаль, – сухо
поправил он.
Эньши нахмурился.
– Пожалуйста, – с деланным
спокойствием сказал он, – но сейчас поговорить со мной тебе все
равно придётся. Меня послал аба Альтас.