– Ну,
спокойно, – ответил Хиба, унимая его тревогу, – этого я не
утверждал. Но вот то, что слишком скоро этого не стоит ждать –
правда. Если б я до сих пор был чёрным стражем, мне бы, наверное,
больше было известно. А так… думаю побеседовать как-нибудь
со старыми приятелями. Если хочешь, и про твоего абу поговорю.
– Хочу! – немедленно кивнул Гиб
Аянфаль, которого это предложение немало обнадёжило, – а вот эта
обитель… Думаешь, мне пойти туда? На прощание?
Он взглянул за деревья. Как раз
невдалеке от них в сторону обители прошла пара асайев-городских
строителей, очевидно следующих зову Голоса. Гиб Аянфаль и сам
ощутил его слабый позыв, который, однако оказался заглушён.
–
Если бы мы не были на арене, то я бы сейчас и сам туда с тобой
отправился, – ответил Хиба, окидывая его
оценивающим взглядом, – а так тебе на сегодня хватит. Успеешь ещё
проститься, когда будут силы. Это прощание первое в долгой череде
последующих. Твой аба был видным патрицием, и след его исчезновения
ещё долго не растает в волнах.
Гиб Аянфаль кивнул и низко опустил
голову, вновь чувствуя наплыв скорбной горечи. Если для Хибы
примером был таинственная великая она, то для Гиб Аянфаля – аба
Альтас. Ещё вчера в нём жила надежда на то, что аба непременно
вернётся, но после слов Хибы его начали одолевать сомнения. Вдруг
им больше не суждено никогда встретиться? Неизведанная тёмная
бездна забвения разлучила их, возведя непреодолимую временную
преграду. Багровый Ветер покосился на него, видя его горькие
чувства во всей глубине, и легко потряс за плечо.
– Пойдём,
пройдёмся по городу, – сказал он.
Гиб Аянфаль не стал возражать и
поднялся на ноги. Вместе они вышли из сада, и направились в глубину
Рутты. Многие простые асайи, встречавшиеся им на пути, бросали на
Гиб Аянфаля заинтересованные взгляды, однако ни один не решился
подойти и заговорить – внушительный вид
шествовавшего рядом Багрового Ветра на корню заглушал эти желания.
Гиб Аянфаль чувствовал, что он как будто бы находится под тонким
волновым покровом бывшего чёрного стража, каким они, вероятно
укрывают тех асайев, которых нужно взять под защиту. Это было очень
непривычное ощущение, чем-то напоминавшее опеку абы
Альтаса.
Хиба же не
подавал виду, что как-то особенно печётся о своём новом друге. Он
спокойно говорил с ним на всевозможные сторонние темы, волнующие в
последнее время умы асайев Онсарры. А иногда он указывал на ту или
иную обитель, мимо которой они проходили, и рассказывал, что ему
довелось некогда поучаствовать в её возведении.