Гиб Аянфаль поднялся, глядя на
Гиеджи с нескрываемым волнением.
– Гиеджи!
– воскликнул он, – Но мы ведь в таком случае просто обязаны это
всё выяснить! Если ты не хочешь, то я пойду!
– Яфи, не надо! – крикнула Гиеджи,
тоже вскакивая на ноги, – даже и не думай! Встать у Гейст на пути –
это не так просто. Даже не все старшие патриции это могут! Думаешь,
почему все обращаются с просьбами к Гэреру и Сэле? Да просто
потому, что свободно говорить с Гейст могут только мастера волн и
белые матери! Ты всё равно не сумеешь, Яфи!
– Честно говоря, меня это удивляет,
– ответил Гиб Аянфаль с возмущением, – Асай может свободно говорить
с кем хочет согласно воле Голоса! Так почему консул Гейст вдруг
стала таким исключением? Только из-за этого необъяснимого страха в
волнах? Знаешь, я уверен, что смогу преодолеть его, потому что у
меня есть серьёзные причины для разговора! Наш аба, Росер и Лийт
пропали, а она знает, как это произошло! Гиеджи, я просто не прощу
себе, если не попытаюсь узнать!
Гиеджи, улыбнувшись, покачала
головой.
– Поэтому-то сестра и назвала тебя
отчаянным, – проговорила она, – Яфи, только будь осторожнее. И,
если решишься к ней пойти… Скажи ей про мои видения. Ей можно
знать. Скажи, что из раза в раз я вижу багровую Онсарру накануне
гибели. Это страшит меня, и я не могу понять к чему это.
– Скажу, – покладисто согласился Гиб
Аянфаль.
Гиеджи скромно улыбнулась,
взглядывая на старшего родича с тёплой нежностью.
– И это, собственно, все, о чём я
хотела поговорить с тобой именно здесь, – подвела она итог, после
чего направилась за деревья, где росли окружавшие потайное место
пышные кусты. Судя по всему, природа их была такая же, как и у
деревьев – они относились к далёкой эпохе Гаэ Онсарры. Сейчас их
ветви покрывали большие белые цветы, представлявшие собой чашечки
из нескольких десятков заострённых лепестков, слегка колеблющиеся
из-за течения волн. Не все растения, поддерживаемые бурой пылью,
цветут. Пасочники сразу выбрасывают ягодные или сотовые гроздья,
которые постепенно созревают, ну а дышащим деревьям цветение и
вовсе ни к чему. Цветы появляются только на особых растениях,
которые сеятели вытягивают в декоративных целях вокруг обителей и
площадей. Они – высшее проявление искусства сева, такое же, каким
для городских строителей является создание скульптурных
изваяний.