Его мысли занял вопрос о том, почему
фарахтиды сочли его «неготовым». И что нужно, чтобы обрести эту
«готовность»? Только способность выдержать чужое поле и внутренний
покой? Слова мастера о том, что им движут привязанности, он счёл не
совсем справедливыми. Гиб Аянфаль не верил, что внутреннее поле
Гейст способно испугать его настолько, что он убежит прочь, тем
более что некоторый опыт в сопротивлении волнам и Голосу у него
есть.
Техник тем временем привёл его в
длинную галерею из прозрачного стебля, на которую он обратил
внимание, ещё будучи снаружи.
– Это Прозрачная галерея, – пояснил
он, останавливаясь, – когда консул Гейст посещает наш замок, то
поднимается по ней на самый верх. Там её покои, о которых не
принято говорить. Тебе лучше подождать тут.
– А она сегодня придёт? – живо
спросил строитель.
– Я не знаю, – покачал головой
техник, – если не дождёшься и не потеряешь решимости, то приходи в
любой другой день. Мастер тебе разрешил.
– Благодарю, – произнёс Гиб Аянфаль.
Отчего-то ему казалось, что это разрешение получено им не без
помощи нового знакомого.
Техник склонил голову, прощаясь.
– Удачи, – негромко произнёс он,
после чего бесшумно вышел в боковой ход, оставляя Гиб Аянфаля
одного посреди пустующей галереи. Строитель медленно побрёл вперёд
по длинному прозрачному коридору, в стороны от которого отходили
ответвления – спуски в жилые сектора. За стенами видно город. Здесь
он совсем не такой как около замка абы – холодный и жёсткий. А ещё
здесь очень густые волны, в них даже погружаться не надо – далёкие
голоса сами гудят около ушей, перед глазами то и дело стелются
пришлые образы, приглашая погрузиться и пойти за ними следом, в
голове проносятся тучи сведений, ему совершенно не нужных. Гиб
Аянфаль шёл, смотрел на город, пока взгляд его вдруг не задержался
на возвышавшейся среди довольно низкого окружения башне.
Красная башня. Не зная почему, Гиб
Аянфаль остановился и вгляделся в неё. Эта башня называлась некогда
именем патриция, одного из известных ведущих Онсарры, руководившего
примыкавшей к ней обителью. Теперь этот патриций почему-то покинул
город, а обитель его была поглощена твердыней. Башня же осталась.
Внешне она выглядела просто – красные стены, цилиндрическая форма
без изысков, на гладких боках чернеют редкие провалы меж
сплетающихся стеблей, ведущие во внутреннюю пустоту.