Отодрав от надломленного пасочника
мощную ветвь, покрытую увесистыми гроздьями ягод, Гиб Аянфаль
помчался следом за опасным пришельцем. Увещевания Голоса о том, что
ломать даже повреждённые деревья – кране нелицеприятный поступок,
он перекрыл тем, что ветвь нужна ему «для дела» в экстренной
ситуации. Как следует размахнувшись прямо на бегу, он с силой ткнул
ею в клубящуюся пыль. Ветвь к его испугу мгновенно обуглилась, едва
соприкоснувшись с чёрными космами облака. Носящий его остановился,
и Гиб Аянфаль почувствовал, что своим поступком приковал его
внимание всецело к себе.
– Кто ты? – громко спросил он,
отчего-то считая, что находящийся за чёрной завесой некто будет
плохо его слышать.
Туча приблизилась. Тёмные клубы
устремились вверх, плотнее облегая чью-то стройную фигуру. Гиб
Аянфаль пригасил глаза, взглянув на неё через верхний слой волн.
Определённо, там внутри такой же асай, как он, только в некоем
странном состоянии. Внутреннее поле его взбешенно пульсирует, так
что мысли и намерения переплетаются в единый жужжащий хаос. С таким
душевным состоянием ему впору было бы кататься по траве, или бешено
носиться, никого не узнавая и разрушая всё на своём пути. Но, как
видно, облако сдерживало его от этого. Или за информационным
хаосом, видимым при первом взгляде, скрывается успокоенное
сознание?
В это время из тёмных клубов к нему
протянулась маленькая ручка с растопыренными пальцами, точно прося
о помощи. Гиб Аянфалю не доводилось видеть более изуродованной
конечности – пурная кожа из некогда белоснежной приняла нездоровый
тускло-серый оттенок, и вся покрылась сеточкой чёрных канальцев и
трещин, из которых сочилась пыль и тонкими струйками взвивалась
вверх, сливаясь с облаком.
Разрываясь между опасениями, которые
внушал ему Голос и собственным желанием помочь, Гиб Аянфаль
осторожно сжал узкую кисть. Пальцы его тут же обожгла боль от
соприкосновения с чужой пылью. Тот, кого он не видел, также сжал
его руку и потянул. Гиб Аянфаль в ответ дёрнул его к себе, понимая,
что такая попытка извлечь пришельца из облака обречена на провал.
Тем не менее он принялся с силой тянуть неизвестного, отстраняя
пыль горящей ветвью. Туча в ответ на его действия сплелась в жгут и
с такой силой хлестнула его по животу и груди, что Гиб Аянфаль
полетел наземь, скорчившись от боли.