–
Лучше отпусти, – шепнул он,
приблизившись к сестре.
–
Но аба попросил, – возразила
Гиеджи и вдруг вскрикнула – рыжий
сорванец, улучшив момент, больно обжёг её руку выступившей на
ладошке чёрной пылью. Вырвавшись на свободу, он шмыгнул в толпу и
скрылся из виду. Гиеджи, было, погналась за ним, но найти ребёнка в
нестройных волнах для неё было сложно, и она вернулась назад. Лишь
позднее Гиб Аянфаль вновь увидел Эньши на площади – белая воспитательница отводила его к
собирающимся в стороне от взрослых детям.
Долгое ожидание начало утомлять
юного асайя. Но вот волны затихли, оставив сознание в непривычной
пустоте. Стало очень тихо – слышен
только приглушённый гул, порождаемый многочисленными внутренними
полями. Стены фиолетовой башни медленно расходились в стороны
– их точно прорезал рвущийся
изнутри свет. Яркое сияние озарило площадь, на мгновение ослепив
тысячи тысяч глаз, а в следующее мгновение в волнах вспыхнула
радость, которая проникла в умы и затронула каждого. В белом свете
Гиб Аянфаль различил фигуру правителя с приветственно поднятой
рукой.
Сияние постепенно сконцентрировалось
вокруг Гэрера Гэнци и собралось в белый шар над его головой.
Правитель опустил руку и начал неторопливо спускаться вниз к
площади. На асайев нахлынула волна любви и восхищения им. Гэрер
Гэнци был невысок ростом, имел гибкое и стройное телосложение,
овальное лицо, на котором выделялись огромные глаза
фиолетово-серебристого цвета. Его чёрные волосы и серебристо-белое
тело оплетали фиолетовые ленты, а на груди красовался знак –
фиолетовая восьмиконечная звезда, сочетавшаяся с такого же цвета
акапатоей и передником. Правитель должен быть превосходнейшим из
асайев. Через промежутки времени, определяемые Провидением и
Голосом Ганагура, на всех твердынях Онсарры разносился зов,
призывающий миллионы достойных принять участие в Великих Играх, на
которых избирается лучшее дитя Онсарры. Победитель сперва встаёт на
путь обучения, длящийся около тысячи оборотов, после чего принимает
от предшественника имя «Гэрер», вместе со всеми причитающемуся к
нему обязанностями.
А следом появилась консул Гейст. Она
была, наверное, самым высоким асайем, каких Гиб Аянфалю только
доводилось видеть. Тело её было крупным и сложением своим
отличалось от тел других асайев: члены и широкое туловище,
оплетённые плотной сеткой синих лент, имели округлые и кажущиеся
мягкими формы. От всей её фигуры веяло вечной монументальностью и
спокойной силой, а на груди красовался знак – синий квадрат. Синей
была и остальная одежда консула – передник, широкий пояс и короткие
штаны. Её лицо, замершее и изящное, словно выточенное из белого
камня, пересекала, закрывая глаза, чёрная повязка кибахи. Оно не
выражало ничего, кроме закрытой сосредоточенности. Синего консула
не окружало сияние, она вышла из врат так, будто впереди не было
заполненной асайями площади. Гиб Аянфаль, смело взглянувший на неё,
невольно ощутил холодный трепет, прежде чем светлые волны поглотили
эту неприятную эмоцию. Он снова устремил взгляд к правителю.