С этими словами Сэле поднял руку,
слегка разжимая пальцы, так что пура начала медленно ссыпаться вниз
между них. Гиб Аянфаль словно заворожённый наблюдал за этим, пока
консул не стряхнул с ладони последние белые крупинки…
– Вы же потом ещё встречались? –
прямой вопрос заставил строителя вернуться к реальности, и он
наткнулся на пронзительный взгляд голубых глаз.
Слегка помедлив, Гиб Аянфаль
проговорил:
– Мы виделись на Торжестве Праматери
после танца. И потом я ещё раз видел его у дороги трансферов в один
вечер.
– А точнее перед ночью исчезновения
– негромко уточнил консул, – Лийт ведь исчез через день после
празднества.
Гиб Аянфаль только кивнул головой,
внутренне надеясь, что Сэле не потребует дальнейших подробностей,
что могло привести к пересказу беседы, которая должна остаться
между ним и Лийтом по данному им обещанию. Только вот как можно
отпереться от прямого вопроса консула, он не знал, и потому решил
осторожно направить ход разговора в другое русло:
– Вы опечалены из-за этого?
Лицо консула дрогнуло в
несостоявшейся усмешке.
–
Опечален? – с удивлением переспросил он, а затем произнёс,
взмахивая руками – Я в гневе! У меня забрали лучшего странника!
Лийт не принял это так пассивно, как говорят волны. Ночью того дня
он неожиданно надумал совершить прыжок. От меня это обычно не
укрывается, тем более что происходило всё в этом замке. Я тут же
велел ему остановиться, чувствуя неладное, но он даже меня не
услышал, потому как в следующий миг его отражения пропали из
информационного поля Онсарры. Вот такая история. Можешь пересказать
её своему абе, раз уж вы оба – мои доверенные асайи.
Гиб Аянфаль склонил голову и,
поднявшись с бортика бассейна, сделал к нему несколько шагов. Но
консул вдруг поднял руку, и строителя оттеснило обратно мощным
напором невидимых волн.
– Подожди. Не подходи ко мне! –
сказал Сэле.
Он закрыл глаза и приложил правую
руку к межбровной энергометке. В сей же миг него окутало невидимым
потоком, который своей мощью не давал Гиб Аянфалю совершить ни
малейшего движения. Фигуру консула вновь охватило пламя,
пульсирующее и взвивающееся до самого потолка.
Но вот поток затих, и консул убрал
руку ото лба. Лицо его продолжало оставаться несколько
отстранённым, когда он подошёл к замершему Гиб Аянфалю и негромко
спросил: