- Я всё собрал, - сообщил Маврин, застегивая сумку.
- У меня тоже всё.
- Тогда пошли.
Я окинул полки придирчивым взглядом. Понятно, что так просто
уйти нельзя, и во мне стали бороться две силы: одной было плевать
на итог сегодняшней игры, вторая заставляла делать всё как следует,
даже если смысла в этом не было… Увы, победила первая, и я мысленно
махнул на всё рукой.
- Да, пойдем…
До заката было ещё несколько часов, но солнце все ближе
клонилось к макушкам гор. Я до сих пор не мог взять в толк, зачем
проводить игры после занятий. Получалось, что бой чаще всего длился
бы в сумерках или темноте.
Наши команды расположились на единственном клочке земли возле
корпуса, который с натяжкой можно было окрестить газоном: здесь
трава была не такой чахлой и вытоптанной, так что сидеть было
достаточно комфортно. Между нами было метров двадцать, а посередине
стояли Яманкан с Переваловым и о чём-то беседовали с Моровым.
Увидев нас, Яманкан оторвалась от беседы и кивнула Ордину и
Нейдгардт, посылая за снаряжением.
- Как вы быстро, - удивилась Решетникова.
- Там не гипермаркет - по часу ничего искать не нужно, - ответил
Маврин, и кивнул на капитанов. - Так и не закончили?
Сперва на склад мы должны были идти втроём, но в дверях
Перевалова остановил Моров и повёл к уже ожидающей Яманкан.
- Нет…
- Интересно о чём они говорят?
Хоть до них было и недалеко, общались они тихо, и нельзя было
разобрать и слова. Но по языку тела я понял, что Моров о чём-то по
очереди их спрашивает.
- Герман, хочу кое-что спросить… - неожиданно обратилась ко мне
Куваева.
- Сегодня все у меня что-то спрашивают… - я с тоской посмотрел
на неё.
Куваева лежала на спине, подложив под голову руки. Изо рта
торчала травинка. Неизменной повязки сегодня не было, и она,
щурясь, смотрела на редкие облака. Сама невозмутимость.
Моё молчание было воспринято, как разрешение и она выдала:
- У обычных людей текут слюни, когда жарят мясо, а у
вегетарианцев они текут, когда косят траву?
Её способность называлась гемокинетика. Она кровь позволяла
передавать силовой импульс на предметы, на которые попадала. Чем-то
это напоминало телекинез, пусть и с рядом ограничений. В крови
должно было быть достаточно ПБА, или кровь должна быть свежая.
Скорость свертываемости крови и разрушение белка были основными
ограничениями. В среднем, у нее было десять, максимум пятнадцать,
минут, чтобы воспользоваться способностью.