Авва Антоний в пору своих начальных подвижнических трудов впал в некое уныние оттого, что осознал, насколько велики глубины Божьего домостроительства.[2] Преподобный стал вопрошать: «Господи! Отчего некоторые из человеков достигают старости и состояния немощи, другие умирают в детском возрасте и живут мало? Отчего одни бедны – другие богаты? Отчего тираны и злодеи благоденствуют и изобилуют всеми земными благами, а праведные угнетаются напастями и нищетою?» Долго был он занят этим размышлением, и пришел к нему глас: «Антоний! Внимай себе и не подвергай исследованию судеб Божиих, потому что это – душевредно, нет пользы испытывать суды Божии».
И я старалась больше не отвлекаться на душевредные исследования ни в малом, ни в большом: кто, и почему, и зачем?..
Если же, к моей огромной радости, кто-то соглашался в летнюю пору, как Меньшикова в Березове, навестить меня – я готовила гостям большую культурную программу: в бане с дубовыми вениками попарить, от души накормить грибами и ягодами, в лес не тянуть, ни-ни, только погулять по окрестностям. И надо сказать, такой прием запоминался надолго, грел души моих друзей в унылые зимние вечера…
Однажды ждала я в гости свою давнюю подругу. Грибов-то я наобещала, да неоткуда им было взяться. После жаркого июля сушь стояла, никто и в лес-то не ходил.
Но дала слово накормить грибами – держи! Отправилась я в лес, побродила по ближним болотинам, но в них только и отыскались несколько засушенных сыроежек. Что делать? Делать нечего. Только смириться. Я смирилась, но все же в сердцах помолилась: «Господи, ну пожалуйста, мне всего-то и нужно жарехи на среднюю сковородочку. Неужели во всем лесу не найдется такой малости…» Это скорее скулеж был, так хотелось мне дорогому гостю приятное сделать.
На следующий день первый дождик прошел – пора бы уж, заждались. Но он только пыль прибил. Для грибов надо, чтобы не брызгало, а лило хотя бы неделю.
Ни с того ни с сего меня вдруг так потянуло в лес, что трудно было противиться… Зачем, не понятно. Но собралась. Не стала даже корзину брать, только сунула в карман два больших пакета – бересты набрать для печки. Давно собиралась: берестой лучше всего печку разжигать. Пошла я по дороге, вдоль которой много старых берез валялось. Нашла здоровущую, приноровилась сдирать с коры бересту. Рядом небольшое болотце было, в которое я два дня назад заглядывала: в нем даже мох высох. Непонятно зачем потянуло в него еще раз заглянуть.