Увы, надежды не оправдались. Навстречу, прямо в тапочках, выбежала взволнованная тетка:
– Эфа, наконец-то, а мы тебя обыскались.
– Я на работе была, – ложь с языка сорвалась автоматически. – У нас там беда.
– А у нас горе! – она театрально сложила пухлые ручки и кивнула в сторону дома.
– Что случилось?
– Алекса убили! – в ее голосе послышалось скрытое торжество, мол, бог все видит, бог все знает, и кара небесная все-таки нашла нашего соседа. И поделом, нечего строить коммунальные каверзы.
– Кто убил? – более тупого вопроса я придумать просто не смогла.
– А вот об этом я бы хотел у вас спросить, Стефания Андреевна.
– А вы-то здесь откуда, Федор Федорович? – я изумленно уставилась на посиневшее от холода знакомое лицо.
– По долгу службы. Теперь и подписка не спасет: влипли вы, Стефания Андреевна, по самую маковку. Может, сразу проедем в отделение?
– Зачем? – я запихивала за пазуху Жбана, заинтересовавшегося происходящим.
– Затем. Весь дом в ваших пальчиках, Стефания Андреевна.
Я механически посмотрела на свои руки в перчатках. Все пальцы были на месте.
– Вы ошиблись. Мои при мне.
– Опять шутить изволите.
– Какие шутки! Мы что, так и будем на морозе стоять? Замерзаю.
– В дом вы пройдете только тогда, когда скажете мне, зачем вы его убили. – Опер уперся как баран перед первыми воротами в своей жизни.
– Кого?
– Романова.
– Как вы непостоянны, Федор Федорович, с утра в убийстве Трохимовича обвиняли, вечером новые прегрешения нашли.
– А вы, значит, по-прежнему веселитесь?
– Угу. Характер у меня такой, веселый.
– Эфа, да скажи ты ему…
– Лучше признайся, Эфа.
Домочадцы окружили меня как стая воронья, впитывая каждое слово из нашего разговора. Ну и родственничков мне мужья сосватали. Не моргнув глазом, обвинили свою единственную кормилицу сразу в двух убийствах.
– Он еще на нее завещание вчера написал, – услужливо сообщила бабушка Клара.
– Стефания знала об этом? – мгновенно сделал стойку Федоров.
– Разумеется. Он ей об этом как раз сегодня утром и сказал.
– А ты откуда знаешь? – уставилась я на бабулю. – Мы же с ним наедине разговаривали.
Та потупилась:
– Подслушивала. Вы же орали на всю округу.
Мы орали? Вот это новость! Да громче Романова только ангелы в раю поют. Впрочем, теперь у него появился шанс это проверить на личном опыте.
Опер тем временем завоевывал благосклонность старушки. Ну просто змей-искуситель: