30 октября после трехдневной артподготовки Ноги в третий раз идет на приступ, и с тем же самым печальным для себя результатом. В ноябре Ноги получает очередное подкрепление, и в конце месяца (26-го числа) состоялся четвертый штурм города, на этот раз с двух сторон. А Порт-Артур снова устоял. Я себе представляю моральное состояние генерала Ноги. Вот это позор так позор. Три месяца целая армия, получающая при этом пополнения, заваливающая город снарядами и своими трупами, ничего сделать не может. После четырехкратного позора Ноги меняет тактику. Думаете, он хотя бы сейчас сделал то, что должен был сделать с самого начала? Думаете, он прекратил бросать своих солдат в бесконечную мясорубку? Как бы не так. Ноги теперь решил сосредоточить главный удар в направлении горы Высокая. С нее была видна порт-артурская гавань, и ее захват позволял японцам четко корректировать огонь своих батарей.
Последующие битвы за Высокую не классифицируются как штурмы Порт-Артура, однако они по степени ожесточенности и числу задействованных солдат и потерь не уступят полноценному штурму. 5 декабря японцы взяли все-таки высоту, и это предрешило судьбу города, но он, как известно, сдался не сразу. Японцы продолжали непрерывные обстрелы, разрушили значительную часть важных укреплений, а потом вновь атаковали город с двух сторон. Вот только здесь была поставлена точка в обороне Порт-Артура. После чего Ноги двинулся на подмогу своим, что сыграло свою роль в сражении под Мукденом, но это произошло лишь спустя семь месяцев после первых боев у Порт-Артура.
Японский блицкриг провалился, русская армия добилась стратегической победы, так что поражение у Порт-Артура на самом деле надо считать победой. Уже отсюда понятно, что Ноги воевал бездарно, и у него были все основания сгорать от стыда, а уж если мы посмотрим, какой ценой была достигнута его «победа», то становится понятно и то, почему он покончил жизнь самоубийством.
Так какими же возможностями располагал Ноги и как он ими распорядился? Сначала сделаю небольшое отступление. Когда человека ловят на крупном вранье, то обычно ему в дальнейшем не верят. Всё, это самодискредитация. С чисто формальной точки зрения такой подход неверен, ведь и лжец может говорить правду, так что если кто-то крупно солгал в одном, это еще не означает, что он солжет в другом. Тем не менее факт прошлой лжи надо учитывать, поскольку она характеризует личность. То же самое и с государственными системами. Если про какое-то государство известно, что оно занимается фальсификацией статистики, и это четко доказано, то стоит ли доверять очередной порции данных, которые такое государство предоставляет? Вопрос почти риторический.