Интересно, это очень плохая идея – схватить босса за руку и поволочь за собой в сторону выхода? Думаю, да. Хотя бы потому, что с места я Никиту Викторовича вряд ли сдвину. Силой суперженщины (как и суперизвозчика) вселенная меня как-то тоже обделила.
Зато влипать в неприятности, как показывает практика, я умею только так. Суперлохушка!
Пока я перебираю в голове варианты, один из которых хуже другого (изобразить припадок, упасть перед начальником на колени и начать раскаиваться, станцевать, чтобы сбить с толку собравшихся), фотограф не дремлет – отходит от стойки регистрации и идет к нам, милейше улыбаюсь.
Я, тем временем, улыбаюсь ему в ответ. Не удивлюсь, если со стороны моя улыбка выглядит как гримаса ужаса человека с защемлением лицевого нерва, но даже это мужчину с камерой не останавливает. Прет себе и прет прямиком к нем.
Когда его от нас с Никитой Викторовичем отделяет уже какой-то жалкий десяток метров, я все же решаюсь посмотреть шефу в глаза.
Сказать, что он выглядит озадаченным – ничего не сказать.
Конечно, я ему еще пару минут назад должна была ключ-карту отдать и отправить заселяться, пожелав приятного вечера и сообщив о времени ужина, а вместо этого мы до сих пор стоим тут. Молча.
Хотя, возможно, молчу только я. Не исключено, что, пока я соображала, как найти выход из сложившегося арамагедца, босс предпринимал попытки наладить диалог. Если так, то дела мои еще хуже.
Хотя, куда уж хуже?
Пресвятой Мурзик и прочие кактусовые боги, помогите, а! Что делать-то?
Мурзик… Заторможено перевожу взгляд на горшок с кактусом, который сжимаю в руках.
Может, им в фотографа кинуть? Хотя, нет. Пожалуй, эта идея переплюнет по уровню бредовости все остальные, да и друг точно обидится, он, наверное, от поездки в поезде на полу еще не отошел.
Смотреть на босса теперь не хочется, думать о том, что будет дальше – тоже, поэтому продолжаю пялится на кактус.
И тут меня осеняет. Как будто по голове стукнули, резко так.
Все-таки Мурзик реально пресвятой…
Бросаю последний взгляд на кактус, а потом поднимаю глаза на босса. Никита Викторович офигевает – по лицу понятно. Тут главное – не анализировать, вообще мозг напрочь отключить.
Лишь бы прокатило. Лишь бы помогло…
И не думать… Не думать тоже вообще!
Я себя муками совести и тщательным разбором полетов еще потом задолбать успею, а пока…