Характерно у Некрасова именно русское приобщение к национальной святыне – не в уединенной и обособленной, но в общей с верующим народом соборной молитве. Церковь для Некрасова не только молитвенное братство ныне живущих православных христиан, но и «собор» ушедших поколений, которые вместе с народом и поэтом предстоят сейчас «пред этим скудным алтарем». Как русский человек, Некрасов верит, что христианская святость и благодать нисходит на «собор» верующих душ, соединенных любовью. В письме к Л. Н. Толстому от 5 мая 1857 года, в период работы над поэмой «Тишина», Некрасов так сформулировал эту мысль: «Человек брошен в жизнь загадкой для самого себя, каждый день его приближает к уничтожению – страшного и обидного в этом много! На этом одном можно с ума сойти. Но вот Вы замечаете, что другому (или другим) нужны Вы – и жизнь вдруг получает смысл, и человек уже не чувствует той сиротливости, обидной своей ненужности, и так круговая порука… Человек создан быть опорой другому, потому что ему самому нужна опора. Рассматривайте себя как единицу – и Вы придете в отчаяние».
3
И вот в следующей поэме – «Коробейники» – Некрасов пытается расширить круг своих читателей. Поэма из народной жизни посвящается «другу-приятелю Гавриле Яковлевичу (крестьянину деревни Шоды Костромской губернии)». Она адресована не только столичному, но и деревенскому читателю, грамотному мужику. Некрасов ищет опоры в народе и одновременно хочет помочь народу познать самого себя – в самом замысле поэмы реализуется провозглашенная им «круговая порука».
«Коробейники» – поэма-путешествие. Бродят по сельским просторам торгаши, мужики-отходники – старый Тихоныч и молодой его помощник Ванька. Перед их любознательным взором проходят одна за другой пестрые картины жизни кризисного, тревожного времени. Сюжет дороги превращает поэму в широкий обзор российской провинциальной действительности. Все, что происходит в поэме, воспринимается глазами народа, всему дается крестьянский приговор. Главные критики и судьи – не патриархальные мужики, а «бывалые», много повидавшие в своей страннической жизни и обо всем имеющие свое собственное суждение. В России, которую они судят, «все переворотилось»: старые устои жизни разрушаются, новое находится в брожении. Вкладывая в уста народа резкие антиправительственные суждения, Некрасов не грешит против правды. Многое тут идет от его общения со старообрядцами, к числу которых принадлежал и Гаврила Яковлевич Захаров. Оппозиционно настроенные к царю и его чиновникам, они резко отрицательно оценивали события Крымской войны, усматривая в них признаки наступления последних времен перед вторым Христовым пришествием.