На улице послышались торопливые шаги, и все отмерли, бросившись к ближайшей машине. Предательски громко пискнул замок водительской двери. Беглые, чертыхаясь, вскочили в салон. Маг швырнул в подоспевших тюремщиков несколько проклятий и даже завёл двигатель, собираясь взмыть вверх. В этот момент один из упавших на землю полицейских слабо шевельнулся, дрожащими руками прицелился и выстрелил – и щуплый парнишка, который последним забирался в автолёт, вдруг охнул, хватаясь за бок. Род выругался, глядя на расползающееся тёмно-красное пятно на одежде, но сделать ничего не успел: Рыжий вытолкнул подстреленного из машины и захлопнул дверь.
- Полетели! Всё равно он жмур!
Маг неуверенно глянул на Рода. А тот уже выскочил наружу, подхватил стонущего мальчишку и запрыгнул в опустившийся автолёт. Оборотень благодарно кивнул мужчине за рулём и повернулся к Рыжему:
- Ещё раз так сделаешь – загрызу!
Рыжий волк почувствовал силу оборотня с пугающим серо-голубым взглядом. Бросил затравленный взгляд на его правое запястье, где мерцал ограничитель. Такие браслеты надевали особо опасным заключённым, чтобы сдерживать их силу, контролировать и подавлять при сопротивлении, оправданно опасаясь, что в иной ситуации их не удержат никакие стены и замки. Мужчина сидел молча, трусливо вжав голову в плечи. Магу тоже было не до разговоров. Он вёл автолёт, напряжённо поглядывая по сторонам. А щупленький парнишка лежал на коленях Рода и часто дышал. Бок жгло калёным железом. Перед глазами двоилось. Голоса сливались в неразборчивый гул. Ускользающим сознанием юноша почувствовал чужое прикосновение и едва успел разобрать слова мага.
- …Может, и дотянет!.. Надо остановить кровь. Перевяжи ему рану... Выберемся – вылечу.
А липкая темнота подступала всё ближе. Парень облизал пересохшие губы и почувствовал пальцы волка на своей шее.
- Амулет Муи? – удивился Род.
Последнее, что расслышал раненый, был ехидный смешок Рыжего:
- А шкет-то под личиной! Вдруг стукач?.. Добей его!
И чёрное беспамятство поглотило обескровленное, вымученное сознание.
…
Клейкая темнота то отпускала, то вновь утягивала обратно. Нестерпимо жгло в боку. И эта боль отрезвляла, помогала выныривать из опасной черноты, которая манила, звала, но интуиция твердила, что шаг туда станет последним. А потом боль исчезла. Не было вообще ничего. Только ощущение себя в этой пустоте, словно в том самом мыльном пузыре, который окружил за несколько секунд до взрыва. И всё повторилось: пузырь лопнул, обрушив на вернувшееся сознание свет, звуки, запахи и боль, уже не такую сильную, а скорее отголоски прежней. Нос различил влажный запах земли, мха и прелых листьев. Едва заметно дрогнули пересохшие губы, и кто-то тут же смочил их водой.