- Я, когда нашел ее, от пыли хорошо вытрусил! Потрудился!
Вскоре кот засопел, а картинки из моей истории стали отчетливей, ярче, обретая живые формы.
И промелькнула мысль: может, так потому, что этот кот – и не кот вовсе. Вернее, не просто кот, а действительно Муз?
- Дай жрать! – был отдан приказ сонным голосом.
Нет уж, если бы мой Муз был таким прожорливым, вечно голодным и наглым, все было бы по-другому. Я бы здесь точно не оказалась. А съела бы бедного орка, едва увидела на пороге.
Так, все, спать. Утром многое выглядит совершенно иначе.
7. Глава № 7
Утро не подкачало и действительно показало кое-что в новых красках. Домик оказался еще запущенней, чем мне представлялось, а кот…
Пока он громко посапывал, лежа на моей кофте и цепляясь за нее лапками, словно все еще опасаясь, что выгонят, я с жалостью рассматривала его крупное, но куцее тельце, серую шерсть – тусклую, кое-где плешивую, а кое-где скомканную, и облезший хвост с чудом запутавшимися в нем колючками. Было видно, что животное побывало не в одной передряге, но скорее всего, забыло, когда в последний раз приближалось к воде. Ну да, конечно, вода – не еда, потому интереса не представляла.
Кстати, в какой-то момент кот громко всхрапнул, открыл глаза и поделился со мной наболевшим:
- Жрать хочу!
- И тебе доброе утро, - проигнорировав попытку облизнувшегося животного перелезть с кофты на то, что помягче, то есть, на меня, я встала, внимательно осматривая фронт предстоящей работы.
Увы, чуда не произошло, я не очнулась в своей квартире, а значит, надо приспосабливаться к тому, что имеется. Итак, смотрим правде в глаза: превратить это жилище в уютное возможным не представляется, но за то, чтобы в нем можно было хотя бы находиться без опаски для здоровья и приступов брезгливости у кота, можно повоевать.
- Не понял, - заметив, что я ухожу, поинтересовался ворчливо кот, - куда это ты?!
- В ванную.
- А я?! Как это без меня?! А я как же?!
Он был настолько удивлен моим предстоящим уходом из комнаты, что перестал облизываться и по-хозяйски растягивать коготками кофту. Подскочил с нее, сел передо мной и пытливо взглянул в глаза:
- А как же я?
И мордочка такая грустная-грустная, что обними и плачь. А взгляд такой, что только каяться. Во всем. Но прямо здесь, при нем и сейчас. Вот же манипулятор ушастый! Но здесь наши интересы совпали, так что я с готовностью повелась на его уловку.