– «Вспоможения»… Ишь ты, слово-то какое откопал… Но помощь-то эта, если, конечно, таковая была, коснулась лишь немногих бомжей, – заметил шеф. – И только тех, – посмотрел он на Возницына, – которые, как ты сказал, «оказались в нужное время в нужном месте». А бомжей у нас в Москве – десятки тысяч! Не лучше ли было бы оказать благотворительную помощь как-то централизованно, что ли, чтобы эта помощь коснулась как можно большего количества бомжей?..
– Ты меня удивляешь, – произнес Герман Юрьевич.
– Вы меня тоже удивляете, шеф, – поддержал я гостя.
– Почему это? – поднял брови тот, посмотрев сначала на своего однокашника, а потом на меня.
– Да потому, что, отдай он свои деньги каким-нибудь организациям, занимающимся бомжами, то до самих бомжей не дойдет ни копейки, – усмехнулся Герман Юрьевич, – чинуши все растащат по собственным карманам. И помощи вообще никому и никакой не будет. А так, хоть кто-то из бомжей получит конкретные и неплохие деньги…
– Именно так, – полностью согласился я с доводами Возницына.
– Пожалуй, – задумчиво покачал головой шеф. – Вот только что-то не верится, что в наше время могут быть такие альтруисты.
– Так или иначе, – заключил свое повествование Герман Юрьевич, – а вам, как журналистам, должно быть интересно узнать, откуда ноги растут у этих евро. Нашли их бомжи, или кто-то их им дал…
– Любопытно, не скрою, – кивнул шеф.
– И мне интересно, – сказал Возницын. – Вот и разузнайте это. Пусть кто-нибудь порасторопней займется таким выяснением. Неплохая может получиться передача, а?..
– Да, неплохая, – снова согласился со своим другом шеф. – А самый расторопный – вот он, перед тобой…
– Я это уже понял, – покосился на меня Герман Юрьевич.
– Сразу вопрос можно? – спросил я, тем самым выказывая свое согласие заняться происхождением новеньких евро у бомжей.
– Валяй! – разрешил шеф.
– У меня вопрос не к вам, а к вашему другу.
– Ну, давай, задавай, – нетерпеливо проговорил Возницын.
– А те бомжи, которым седьмого мая уборщица вашего бутика поменяла евро на рубли, пришли на следующий день?
– Не знаю, – ответил Герман Юрьевич.
– Тогда мне самому надо с ней побеседовать, – сказал я. – Она когда у вас убирается?
– Вечерами, – ответил Возницын. – Перед закрытием.
– А когда вы закрываетесь?
– В девять.
– Вот и славненько. Свое расследование я начну именно с нее…