- Морскому народу? – переспросила
девушка. Мир идеального пляжа оказался сказкой с плохим концом. А
жаль.
- Откуда, по-вашему, взялись легенды
о русалках? – хмыкнул маг. – Не одной только фантазией наполнены
сказки. Твари попадали сюда, но видно не прижились. И хорошо, что
передохли. Они жестоки, кровожадны и мстительны. Остров, на котором
открыт портал, входит в один из многочисленных архипелагов,
разбросанных по океану. У нас было мало времени, но, похоже,
морской народ затопил материки, оставив лишь острова, большей
частью скалистые.
- Вы с ними столкнулись? – тихо
спросила девушка. Вид окровавленного тела все еще стоял перед
глазами.
Арвель дернул уголком губ. По лицу
видно – переживает неудачу, хоть и делает вид, что все
нормально.
- Когда не знаешь языка, тяжело
объяснять свои намерения. Дипломатия не работает с варварами и… с
русалками, Аня. Вам лучше вернуться домой, Павел проводит, - и он
повернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.
Андрей Николаевич Травкин был хорошим
оперативником. Коллеги не раз говорили: в отца пошел, и, несмотря
на небольшой практический опыт, ему доверяли вести дела
самостоятельно. У начальства он был на хорошем счету, так что
продвижение по службе не должно было заставить себя долго ждать,
если, конечно, сам не оплошает.
Доложить бы о расследовании, чтобы
потом вопросов не было. Впрочем, было бы что докладывать… Догадки и
интуицию к делу не пришьешь, да и тете Клаве он обещал не
торопиться с выводами. Аньку опять же жалко. Сто процентов по
глупости влетела. Ну или по любви. Она же всегда была немного того…
на принцах помешана.
Он прекрасно помнил серьезную,
задумчивую девочку, часто витающую в облаках и обожающую сказки.
Большей частью она рисовала именно их. Всяких там принцев, эльфов и
прочую галиматью. Впрочем, не чуралась играть с пацанами в
войнушку, когда предки вывозили их компанией на дачу к Травкиным,
лазила по деревьям, переплывала речку и вставала в пять утра на
рыбалку. Отличной была девчонкой, но иногда на нее что-то такое
накатывало, и она уединялась с альбомом. Тогда к ней лучше было не
соваться – могла и по шее дать.
Ему сложно было представить, что
Анька, по которой серьезно сохла пара его друзей, Анька, которая
учила его танцевать медляк и до колик в животе смешила рассказами о
девчоночьих глупостях, Анька, которую он торжественно провожал
домой с дискотеки, и которая, чуть стесняясь, подарила ему его
портрет на шестнадцатилетие, эта Анька преступила черту закона и
стала преступницей.