Двери
долго не открывались, и я уже начал беспокоиться – не случилось ли
чего? Барон-то пожилой человек. Оказалось, напрасно переживал.
Правая створка приоткрылась, и на меня, подслеповато щурясь,
уставилась Ронда.
Приняв
важный вид, каким, по моему мнению, должен выглядеть молодой,
слегка спесивый наследник, поинтересовался:
– Узнай.
Господин барон примет меня по важному делу?
Ронда
сделала пару шажочков ближе и неожиданно схватила за ухо и с силой
наклонила. Я даже вскрикнуть от боли не успел, как услышал
негодующий голос старой женщины.
– Ты
смотри какой! Никак, оклемался?
– Кто
там, Ронда? – послышался голос деда.
– Внук,
ваша милость. Прикажете пустить или гнать в шею?
– Впусти,
– донеслось до слуха разрешение хозяина замка.
Ронда
посторонилась, пропуская меня внутрь. Я бочком протиснулся,
опасаясь, что бывшая сиделка опять что-нибудь учудит. И вообще, что
это было минуту назад? Что опять не то сделал?
Миновав
небольшую комнату, в которой постоянно присутствовал кто-нибудь из
слуг, очутился в апартаментах Дирека Ласкона.
–
Проходи, садись, – проскрипел старческий голос из-за высокой спинки
кресла. Последовав приглашению и опустившись в такое же кресло
напротив, посмотрел на барона. В последнее время, занятый тайной
учебой, совсем не видел хозяина замка. Дед явно сдал за эти дни.
Глаза ввалились вглубь, кожа лица пожелтела и стала похожа на
пергамент. Белые пигментные пятна на кистях рук, ранее почти
незаметные, увеличились в размерах.
Жар из
камина дотянулся до тела, обволакивая теплом. Лишь когда сидишь
вблизи открытого огня, приходит понимание, насколько в замке сыро и
холодно. Если в еще достаточно теплое время года здесь прохладно,
то каково будет зимой? Пришедшая мысль невольно заставила
поежиться. Придется привыкать к борьбе за тепло и заодно с
неизбежным насморком.
Я сидел,
рассматривал старика и ждал, когда тот заговорит. В этом мире, по
заверению Зурима, не дозволялось начинать разговор со старшими по
возрасту или статусу первым, так сказать, не лезть впереди батьки в
пекло. Правда, упустил из виду, касается ли это правило
родственников? Проверять сейчас не хотелось. Вдруг барон гневаться
изволит и не даст позволения на освобождение механика. Допускать
подобный промах никак нельзя. Хотелось поскорее разрулить ситуацию
и двигаться в выбранном направлении дальше. Но дед продолжал
молчать, заставляя меня волноваться, ведь возможность свободно
поговорить могла и исчезнуть, как не раз бывало.