– Фиш.
Соберись давай, – донеслось до слуха десятника.
«О, боги.
Позор-то какой! – встрепенулся Фиш. – Неужели старею».
–
Виноват, ваша милость.
– Чего
делать будем? – Наследник показал сначала на убитых, потом на
мутантов, которые продолжали стоять на небольшом взгорке у крайнего
дома.
Фиш снял
шлем, пригладил мокрые от пота волосы и настороженно посмотрел в
сторону пришельцев из-за реки.
– Ну, раз
такое дело. Раз мутанты в нас не пуляют почем зря, то надо, значит,
воспользоваться странной добротой их и заняться неотложными делами,
– ответил и нахлобучил шлем обратно на голову. – Раненым нашим
помочь надо и, главное, узнать, что с селянами. Живы ли? Коли живы,
то где спрятались? – забубнил Фиш и, не забывая об опасности, стал
так, чтобы успеть прикрыть собственным телом наследника в случае
чего.
–
Помогите вытащить нашего мага-горемыку.
На пару с
молодым Ласконом выдернули из-под лошадиной туши Корниса. Лекарь
застонал от боли и снова провалился в беспамятство. Десятник
мельком осмотрел мага и удрученно покачал головой:
– Плохо
дело. Обе ноги сломаны.
– Ничего.
Мы за лечение немного возьмем. Всего пару десятков золотых, –
попытался пошутить подошедший Зурим.
–
Поговори мне, – рыкнул десятник. – По сторонам смотри,
герой.
– А я
чего? Я ничего. О благосостоянии нашем забочусь. Может, на эти
деньги получится кристалл зарядить для голема. – Видно, что за
глупой шуткой механик пытается скрыть собственный страх.
– Кто о
чем, а наш Зурим о железяках, – буркнул Буча – дружинник, которого
оставляли вместе с механиком. Дородный воин не оправдывал свое
прозвище. Из-за медлительности и неповоротливости его и оставили в
паре с механиком, чтобы не мешался, случись бой. Зато из арбалета
он стрелял на диво хорошо, поэтому Буча и терпел
капитан.
– Хватит!
– сказал наследник. Вроде не особо громко, но с такой сталью в
голосе, что присутствующие невольно вздрогнули.
Подобных
интонаций от молодого барона раньше никому слышать не
доводилось.
«Прямо на
глазах мужает», – удивился десятник и пристальнее посмотрел в лицо
молодому властителю. Страх из глаз еще не исчез, но возникшая маска
бесстрастия говорила, что внук барона уже взял себя в руки, и
гораздо быстрее, чем любой из выживших.
Фиш
удовлетворенно крякнул в усы. Увиденное порадовало его.
– Кулак,
Зума, вы ранены? – обратился к воинам младший Ласкон. Они были все
заляпаны кровью, и не понять, чужая это кровь или натекла из
полученных ран.