Кратковременный приступ страха прошел, когда он приземлился
прямо на зенитку, едва начавшую разворачиваться в его сторону. Он
был на своем месте - в бою, где не было времени для моральных
сомнений, где был враг, которого следовало раздавить, и не было
никакой нужды сдерживать свою силу.
Уперев ноги в удобные выступы угловатой конструкции типовой,
пусть и устаревшей, зенитки Атласа, он ухватился руками за
основания стволов и, довольно зарычав, вырвал их из гнезда.
Перехватив правый, будто копье, он бросил его во второе орудие,
пронзив его насквозь.
А после его время кончилось.
Тяжелая орудийная турель, созданная для противостояния наиболее
прочным Гримм, от Большой Урсы до Голиафа, наконец довернула ствол
и тяжелый снаряд буквально смел его с башни, протащил через
следующую и швырнул в скалы, с обоих сторон подпирающих узкий вход
в ущелье.
Он рухнул на землю с тяжелым грохотом, морщась от боли, от
легкой раны на плече и тонкой струйке крови, заливающей руку - с
его Проявлением его редко ранили. У всего на свете была своя цена и
его заключалась в том, когда он обращался к своей способности, его
аура исчезала, впитываясь в тело - про быстрое исцеление можно было
забыть, потому что ему приходилось прикладывать сознательные
усилия, чтобы отключить свое Проявление.
Его звериная суть, легендарная медвежья свирепость, требовала
подняться ноги, вернуться в бой - разорвать всех, кто встанет на
пути, оторвать им ноги и руки, перегрызть горло и напиться горячей
крови, но он заставил себя остаться недвижимым. Его задачей было не
захватывать базу в одиночку - только выиграть время, всего минуту,
пока транспорт доставит остальную команду.
Поэтому он лежал, притворяясь мертвым - у охраны не было никакой
возможности знать, что кто-то мог пережить попадание снаряда,
разрывающего Урсу на части.
Время действовать пришло, когда рядом раздался металлический
лязг - роботы Шни пришли убедиться, что сумасшедший самоубийца был
мертв. Он ждал, сжимая зубы от жажды драки, до тех пор, пока один
из электронных болванов не ткнул в него своим клинком.
Перехватив запястье неудачника, Браун сжал его в кулаке, где-то
на периферии сознания испытав легкое разочарование, что скрежет
сминаемого металла так мало похож на хруст дробящейся кости.
Вскочив на ноги, он взмахнул рукой, используя робота в качестве
дубинки, сметая со стены трех его собратьев, и тут же прыгнул
вперед, спасаясь от потока пуль, обрушенных на то место, где он
стоял мгновением раньше, собратьями мертвого робота.