– Из этих самых соображений считаю, что целесообразно перевести всех женщин и детей…
– Машенька, – шепотом обратилась Роза Петровна к девушке, – выйди со мной ненадолго, у меня кое-что есть для тебя. Важное.
Девушка покорно последовала за тетушкой.
– Я не знаю, что будет и как будет, но мы все, определенно все, чувствуем наступление беды. Я хочу подарить тебе этот ежедневник и попросить тебя постараться записывать все, что происходит. Каждый день.
Маша все еще не могла понять, что же такое может произойти, что же такое страшное следует ожидать и к чему готовиться. В силу своих юных лет Мария не восприняла эту ситуацию и всеобщее волнение семьи слишком всерьез. Как, пожалуй, и все семнадцатилетние девушки. Как известно, максимализм является отличительной чертой этого возраста.
Вернувшись в гостиную, еще раз предприняв попытку понять то, что там происходит, Мария уселась в кресло и задумалась о своем. Ей так нравилось отдаваться мечтам о прекрасном и возвышенном. Она верила и ждала свою настоящую и единственную любовь. Ведь все обязательно именно так и должно быть. И однажды, обязательно, придет время и появится прекрасный принц, и это будет только начало сказки. Как же сладко ей мечталось!
После жарких бдений родни, в которых Маша не имела особого желания участвовать, все пришли к выводу, что уже достаточно поздно, и принялись готовиться ко сну.
Сладко укутавшись одеялом и как можно удобнее улегшись, все родственники и гости, казалось, уснули в одночасье. Так сладко все спали. Только Маша никак не могла заснуть. Всю ее вдруг резко сковал страх. Еще час назад она считала, что все эти разговоры о надвигающейся опасности – паранойя. А теперь, теперь ей вдруг стало невероятно страшно, будто окатило ледяным дождем. Долгое время, ворочаясь из стороны в сторону, складывая все мыслимые и немыслимые за и против, представляя самый ужасный расклад, она думала о будущем. Промучившись так пару часов, Маша решила, что сейчас самое время для первой записи в ее дневнике.
«08.09.41. Сейчас три часа ночи. Я никак не могу уснуть. Стоит признаться, что бессонница мне раньше была совсем незнакома. Никто не знает, но мне страшно. Страшно стало только сейчас… ведь, а что, если… Возможно, все, что я могу, – это вести этот дневник. Отныне я постараюсь записывать все свои мысли и чувства на эти страницы», – дав столь ответственное обещание и твердо решив это для себя, Маша тут же заснула.