– Саймон! Мотопи! Принесите кто-нибудь фонарь. Живо!
Младший охотник встал и быстрым шагом подошел к палатке со снаряжением. Направляясь к своему работодателю, чтобы отдать фонарь, он тоже услышал шум и включил мощный свет. Луч заскользил по темным зарослям, окружавшим лагерь. В прыгающем круге света замелькали очертания кустов и небольших деревьев, странно плоские, одномерные.
– А вдруг это его спугнет? – спросила женщина.
– Возможно, – согласился рра Пула. – Но ведь нам и не нужны неожиданности?
Луч света, описав круг, на мгновение поднялся, осветив листья тернового дерева. Затем спустился по его стволу, и тогда они его увидели.
– Это ребенок, – сказал человек в широкополой шляпе. – Ребенок? Здесь?
Ребенок стоял на четвереньках. Застигнутый лучом фонаря, он застыл в нерешительности, как животное в свете фар.
– Мотопи! – позвал рра Пула. – Возьми этого ребенка и принеси сюда.
Охотник с фонарем быстро шел по траве, не отводя луча от маленькой фигурки. Когда он дошел до ребенка, тот рванулся назад, в темноту, но что-то помешало ему, он споткнулся и упал. Охотник бросился к ребенку, уронив по дороге фонарь. Раздался звук, как будто фонарь упал на камень, и свет погас. Но охотник уже схватил ребенка и поднял повыше, а тот брыкался и извивался.
– Не дерись со мной, малыш, – сказал охотник на языке сетсвана. – Я не причиню тебе вреда. Не сделаю тебе больно.
Ребенок дрыгнул ногой и попал охотнику в живот.
– Не делай так! – Он потряс ребенка и, держа одной рукой, крепко шлепнул по плечу. – Вот! Вот что тебе будет, если ты будешь лягать своего дядю! И получишь еще, если не остережешься!
Ребенок от неожиданности перестал сопротивляться и обмяк.
– И еще одно, – бормотал охотник, направляясь к костру рра Пула. – От тебя воняет.
Он опустил ребенка на землю, рядом со столом, где стояла керосиновая лампа Тили, но держал его за запястье, чтобы тот не вздумал убежать или лягнуть кого-нибудь из белых людей.
– Так вот каков наш шакаленок, – сказал рра Пула, глядя сверху вниз на мальчика.
– Он голенький, на нем ни клочка одежды, – сочувственно протянула женщина.
– Сколько ему лет? – спросил один из охотников. – Никак не больше шести-семи.
Рра Пула поднял лампу и поднес поближе к ребенку. Кожа мальчика была покрыта крошечными царапинами и шрамами, словно его таскали по колючему кустарнику. Впалый живот, торчащие ребра, тощие ягодицы. На ноге, на подъеме, открытая рана, темная в центре и обметанная белым по краям.