- Ни в коем случае. Кто я и кто
такой Витте? У него множество заслуг, а у меня что? Правильно -
ничего. Государь наш даже бы не подумал его подозревать.
После мы еще несколько минут
поговорили о делах менее значимых, затем Лавров откланялся,
пообещав в ближайшее время вновь со мной связаться.
На прощание он посоветовал мне
поменьше покидать свой номер.
- Не упускайте мысли, что
Витте, быть может, интересовал не я один, - произнес мой
друг-контрразведчик.
Сказать, что я был удивлен, когда в
мой номер в начале десятого утра постучался посыльный из Зимнего,
значит ничего не сказать.
Не выспавшийся, как мог быстро привел
себя в порядок.
Облачившись в недавно приобретенный
костюм я мимоходом отметил, что в это время портные куда лучше
исполняют заказы. Ну, или персонально мне попался такой. Нигде не
жмет, пошито по фигуре… Прекрасное исполнение. Вот бы в будущем
люди умели не хуже.
У подъезда гостиницы меня ожидал
экипаж. Без церемоний, я сел внутрь, откинувшись на мягких
подушках. Да, царская карета – это не ведомственный
«воронок».
Спустя полчаса я вновь был в
Зимнем.
В этот раз, как ни странно, ожидать не
пришлось. Стоило лишь перешагнуть порог дворца, навстречу уже
бросился лакей, спешно принявший верхнюю одежду. Граф Гейден,
коротко поприветствовав меня, без каких-то объяснений, повел за
собой. Причем – не окольными путями, а словно ледокол в весеннем
море – напролом.
Каких-то пять минут и вот она –
давешняя приемная.
Меня сразу же провели в кабинет к
Николаю. Царь, облаченный в морской китель, светился от счастья,
будто начищенный до блеска червонец. Он буквально лучился счастьем,
которым, очевидно хотел поделиться.
Коротко обменявшись приветствиями, я
приготовился было к обычной манере общения с Николаем – той самой,
когда сперва о воронах бормочешь три часа, а потом за пять минут
обговариваешь особенности наступления в Галиции.
Но, не тут-то было. Царь известил меня
о высочайшем указе, согласно которому в ближайшее время откроется
медицинская академия, всецело посвященная исследованию и борьбе с
заболеваниями крови. На задворках памяти шевельнулось что-то
знакомое.
- Будем лечить! - Со смехом сказал
Николай.
- Всенепременно, - вежливо поклонился
я, продолжая задаваться вопросом – а, собственно, какого хрена я
тут делаю? Хорошо еще с утреца как следует привел себя в порядок,
благо следов ночных посиделок не осталось. Но все равно –
подниматься в такую рань – преступление против национальной идеи
«Спим до обеда. И пусть весь мир подождет!».