II доклада
военного министра Алексея Николаевича Куропаткина. Ключевой идеей
сего документа являлось создание глубоко законспирированного органа
контрразведки, в чьи обязанности входило охранение собственно
государственных секретов о системе боевой подготовки армии от
интересов предполагаемого противника.
Задача создаваемого специального органа, по мнению
Куропаткина, должна была заключаться в «установлении негласного
надзора за путями тайной военной разведки, имеющими исходной точкой
иностранных военных агентов и конечными пунктами лиц, состоящих на
государственной службе внутри страны». Указанный особый орган
военный министр предложил назвать «Разведочным отделением Главного
штаба».
Закономерен вопрос: почему решение
контрразведывательных задач нельзя было поручить Департаменту
полиции, чей Особый отдел в ту пору достаточно эффективно (если не
вдаваться в подробности, изобилующие вопиющими фактами
некомпетентности) занимался разработкой политических партий как в
России, так и за ее пределами? В докладе на сей счет, военным
министром говорилось следующее: «...возложить принятие мер к
обнаружению лиц, занимающихся сею преступною деятельностью, на
Департамент полиции не представлялось бы соответственным,
во-первых, потому, что названное учреждение имеет свои собственные
задачи и не может уделить на это ни достаточно сил, ни средств,
во-вторых, потому, что в этом деле, касающемся исключительно
военного ведомства, от исполнителей требуется полная и
разносторонняя компетентность в военных вопросах».
Однако же во главе нового органа был
поставлен 34-летний жандармский ротмистр Владимир Лавров, бывший
начальник Тифлисского охранного отделения, выходец из семьи
небогатого служилого дворянина, окончивший 2-е Константиновское
юнкерское училище весной 1890 г. в Санкт-Петербурге, а затем после
нескольких лет службы - курсы при штабе Отдельного корпуса
жандармов.
И вот сейчас, передо мной сидел как
раз таки глава указанного отделения, с недоумением взирающий на
своего, мягко сказать, нетипичного собеседника.
- 1904 год от рождества Христова, -
негромко произнес Лавров.
Что ж, занимательная
математика.
Принимая во внимание, что из окна
своей камеры я наблюдал снег на козырьках других камер, логично
предположить, что на дворе либо первая, либо последняя треть года,
столь печального для Российской Империи.