Но просто, чтобы вы – поняли…
Потому что дальше все начнется с самого конца. И если вы захотите бросить посередине, то, по крайней мере, у вас не останется чувства неизвестности. А если нет, то вместе со мной неизбежно окажетесь в самом начале. Ведь там не только все начинается, но и все заканчивается перед тем, как начаться снова…
Собственно, я сказал уже почти все.
А теперь – о любви…
В эту секунду я отчетливо поняла, что мы с тобой уже никогда не окажемся в Италии.
Господи, далась мне эта Италия, сама не знаю – почему. Так много стран, где мы с тобой не окажемся уже никогда, но почему-то именно мысль об Италии приводит меня в бешенство.
Насмешка судьбы. Это я раньше так говорила и думала – до тебя. Потому, что ты говорил по-другому, ты говорил, что судьба не может насмехаться, это противоестественно, она либо улыбается, либо ухмыляется. И я соглашалась, как соглашалась с тобой всегда. А потом – сейчас, я поняла, что и это тоже совсем не так. Она не улыбается и не ухмыляется. Ей – все равно.
А я и хотела бы улыбнуться, но…
Лысая голова, умные и такие грустные глаза, трехдневная щетина. Будто со страницы модного журнала. И – конвой.
«Признать виновным», фраза, добавляющая к слову «счастье» приставку «не», после чего все уже…
Вот только ни одна Италия не вместит такого количества тебя, которое во мне. Это просто еще никому неизвестно, даже тебе. Поэтому, решать буду я сама. И за тебя, и за себя, и – за нее. Ведь ты так хотел девочку, правда?
…Фуражки смыкаются за тобой, как двери в метро.
Ее зовут Марта. А имя определяет судьбу. Ее имя – мою судьбу. Март, это мое вечное томление ею, ожидание ее, даже когда она рядом, вот – протянуть руку и… Движение, растянувшиеся на, без одной ночи, полтора года. Но и это пока не счастье, а лишь ожидание, лишь возможность, лишь – почти. Хотя здесь, за это время, которое совсем непохоже на ваше, я много раз успел понять, что и ожидание счастья – тоже счастье, только зовется по-другому – надежда. И если теряешь ее…
…За мою не такую уж и долгую жизнь меня называли по-разному – Мишка, Мишенька, Михаил, Михаил Романович. Я успел побывать пацаном, студентом, инженером, президентом компаний, даже – олигархом. Так меня называли за глаза и в газетах. Сейчас я – зек. Один из… Я понимаю свое настоящее и с очень большой долей вероятности знаю свое будущее. Вернее, то, что его – нет. Я, вообще, много чего понимаю и много чего помню. И много чего – мог, слишком много.