Для меня до сих пор было важно успеть «перехватить» на лице спонтанно проявляющуюся эмоцию и сделать лицо, сообразное текущему моменту. Я старалась не испугать, не смутить окружающих своей искренностью. Как будто настоящие чувства могут причинить кому-то вред! Испугать или шокировать. Я научилась мгновенно притворяться и посылать вовне сигналы: «Успокойтесь – я не боюсь!», «Не плачьте – мне не больно!», «Всё в порядке, со мной ничего не происходит». Точно знаю, что эти фальшивки были адресованы взрослым. Такое впечатление, что я еще ребенком знала, что взрослые слабы. Моими истинными реакциями я могу их испугать и разрушить, сделать несчастными.
Думаю, что в моем роду в нескольких поколениях действовало неписанное правило: «Что бы ни происходило – сохраняй лицо!» бывают ситуации, когда это необходимо. Но где граница в применении? Похоже, ее забыли установить изначально. Во всяком случае мой Плачущий ребенок сделал вывод, что показывать свою боль опасно. Но почему?!
Пора уже рассказать свою историю, а я все медлю. Жизнь раскрывает воспоминания, как китайскую шкатулку со множеством потайных ящичков, в которых хранится невесть что. Встречаются вещи совсем неожиданные.
Ребенком мне пришлось пережить много разлук и расставаний с близкими людьми. Я заметила, что мои переживания в разлуке имеют свой цикл. Первые два-три дня я подавлена и обездвижена, ни к чему руки не лежат. Потом я мобилизуюсь и начинаю активно заниматься делами. При этом настроение у меня вполне позитивное. Примерно через месяц начинается маета, тоска, скука, мне нужно увидеть того, с кем я в разлуке (реальной или эмоциональной). Когда происходит встреча, мной овладевает сильная радость, я становлюсь беспечной. Я и думать не хочу о том, чтобы обсуждать спорные и сложные вопросы с близким человеком. Одно желание – продлить состояние беспечальности. Так у меня происходило с мужем, когда он уезжал надолго и возвращался. Мы встречались с радостью и жили так, «как будто» нет проблем, «как будто» мы счастливы и так будет всегда!
Самое интересное – откуда взялся этот цикл. Из моего больничного детства. В возрасте 2 с половиной лет меня поместили в больницу, одну, без мамы. 60-е годы – такой был порядок. У ребенка шок и оцепенение. Месяц надо ждать, когда наступит родительский день, и в палату пустят маму и папу. Два часа обниманий, улыбок, шуток, гостинцев, новых книжек, игрушек. В эти быстротекущие минуты ни у одной из сторон нет намерения чем-то смутить или огорчить друг друга. Короткое время счастья! Успеть бы наглядеться, наслушаться, наобниматься впрок. И вот уже расставание. Родители всеми силами стараются ободрить меня, делая вид, что ничего особенного не происходит. «Все будет хорошо!» Чувства остаются под спудом, как взрослые, так и детские. Вечером в палате царит недолгая эйфория. Дети хвастаются друг другу гостинцами и подарками: «Мне вот что привезли!» Это доказательство родительской любви и заботы. Потом все устают и засыпают. С понедельника начнется новый цикл ожидания.