Идея была заманчивой, но предупредительность циркача вызвала у Ларша подозрения.
– А вот по конюшне пройдусь, тогда…
– Да что там интересного, одни лошадки… – убедительно сказала женщина.
И словно эхом на ее слова, из конюшни послышалось грозное рявканье. Циркачи перестали улыбаться. Зато заухмылялся Ларш.
– Это лошадки голос подают? – ехидно спросил он.
Вот только этого рявканья не хватало Сыну Клана, чтобы воспоминания детства стали совсем яркими и четкими.
Сколько радости доставил ему в детстве Лиходей – бурый медведь, которого медвежонком добыл на охоте дядя Ульфанш. Лесной зверь рос на заднем дворе, время от времени срываясь с цепи и отправляясь на поиски приключений: давил кур, пугал встречный люд, однажды задрал козу. Поначалу дело кончалось поимкой беглеца и водворением его на цепь, но в один далеко не прекрасный день медведь крепко помял стражника. Зверюгу пришлось убить…
Ларш обожал Лиходея, подолгу торчал на заднем дворе, таскал косматому другу лакомые кусочки (особенно тот любил лепешки с медом и лук). Гибель зверя была горем для мальчугана.
Но сейчас цепочка мыслей «цирк-медведь» вытащила из вороха воспоминаний не полное слез прощание с убитым другом, а более приятную сцену.
После выступления циркачей маленький Ларш, переполненный восторгом и горящий желанием тоже показать необыкновенным гостям что-нибудь удивительное, поймал за рукав первого попавшегося артиста (им оказался жонглер в красных сапогах) и потащил за собой на задний двор. Жонглер по достоинству оценил показанное ему сокровище и только посоветовал молодому господину не подходить к этому красавцу близко и не кормить с руки. Зверь, он зверь и есть…
Ларш согнал невольную улыбку и строго спросил:
– Что ж вы медведя-то – вместе с лошадьми?
– А куда его еще? – удивилась женщина. – Мы его в пустое стойло, на цепь… крюк там в стене хороший, крепкий, вот мы цепь – за крюк…
– Лошадей бы пожалели! Каково им, если рядом зверюга рычит?
– Так это ж наши кони, цирковые! – повеселел «человек-пес». – Они старого хрыча Вояку в фургоне возят, наслушались, как он ворчит да сердится. А когда в лесу останавливались передохнуть, так лошадям и насмотреться довелось, как Прешдаг, хозяин наш, Вояку прогуляться выводит…
В конюшне снова рявкнул медведь, словно почувствовав, что о нем говорят. Вопреки заверениям циркачей, заржали и забили копытами кони. И в этот шум – Ларш мог поклясться! – вплелся слабый детский вскрик.