Некоторые молодые люди сразу же устремились к Маргарите, желая стать ее партнерами. Она поблагодарила их, сказав, что Христиан Гёфле заранее уже принес себя в жертву.
– Да, это так, господа! – весело вскричал Кристиано, беря своей рукой в перчатке ручку Маргариты. – Пожалейте меня, и отправимся на пытку!
В одно мгновение место было выбрано, и начался контрданс. Маргарита попросила освободить ее от участия в начинавшейся кадрили.
– Вы ужасно взволнованы, – заметил Кристиано.
– Это верно, – ответила она, – сердце у меня бьется, как у птицы, которая впервые выпорхнула из гнезда и не окончательно уверена в том, что у нее есть крылья.
– Видимо, первый бал – это важное событие в жизни девушки, – сказал наш искатель приключений. – Через год, когда вы в сотый раз пойдете танцевать, вспомните ли вы случайно имя и лицо скромного смертного, которому выпала честь и счастье направлять ваши первые шаги?
– Да, безусловно, господин Гёфле, это воспоминание всегда будет связано с самым сильным волнением в моей жизни, со страхом перед бароном и с радостью освобождения от него усилием воли, на которое я не считала себя способной и на которое, конечно, вы с вашим дядей вдохновили меня.
– А знаете что, – сказал Кристиано, – теперь я не очень-то верю в ваше отвращение к барону.
– Почему же?
– Вас, во всяком случае, гораздо больше пугала необходимость танцевать на людях, чем танцевать с ним.
– И, однако, я с ним не танцевала, а с вами танцую.
Кристиано невольно сжал пальчики Маргариты, но она подумала, что это знак, что пора вступать в танец, и, раскрасневшись от удовольствия и робости, последовала за ним; они смешались с веселой толпой, где вскоре она почувствовала себя совсем уверенно, ибо ее изящество и легкость давали ей на то неоспоримое право.
– Ну вот, кажется, уже и не страшно, – сказала она, возвращаясь на место, в то время как другая четверка начинала новую фигуру.
– Очень уж вы расхрабрились, – отвечал Кристиано. – Я надеялась, что на что-то пригожусь, да, видно, вы успели отрастить себе крылышки и, того гляди, упорхнете с первым встречным.
– Только не с бароном! Но скажите же, отчего вы все-таки решили, что я преувеличила свою неприязнь к нему?
– Боже ты мой! Я вижу, что вы страстно любите танцы, а значит, праздники и роскошь; всякая страсть имеет свои последствия. А если удовольствие – цель, то богатство – средство.