Свищ едва заметно дернулся, словно растормаживаясь, и повел рукой, чтобы взять у Мирона пистолет. Но именно в этот момент жерло ствола вдавилось в его переносицу, и тут же грянул выстрел. Мозги фонтаном выбрызнулись в толпу, стоящую позади жертвы.
– Так это делается, – спокойно сказал Мирон, ловко сунув пистолет за пояс.
Он умел работать за щипача, а потому фокусничать с оружием научился легко и быстро.
Заводские вскинули оружие, но стрелять никто не решился. Если уж сам Свищ побоялся убить законного вора, то и другим идти на это не с руки. Тем более воровская команда и не собиралась отстреливаться.
– Ты за бригадира! – глянув на мордастого амбала, резко сказал Мирон.
Вася Фрукт был правой рукой Свища и мечтал занять его место, на этом и нужно было сыграть.
– Э-э…
Фрукт понимал, что на место бригадира его мог назначить только сход, к которому какой-то там Мирон не имел никакого отношения. Но ведь Мирон в законе, он сам по себе большой человек, и его слово может иметь вес. Так почему бы не послушать его?.. Как всякий тугодум, Фрукт мыслил примитивно. Именно на его предсказуемость Мирон сейчас и рассчитывал.
– Кто-то против?
Мирон обвел толпу свирепым взглядом. Он вел себя как волк, в жестоком бою одолевший одряхлевшего вожака стаи. Именно как на такого волка заводские пацаны на него и смотрели.
Права на стаю мог заявить волк только из своих, но неспроста же Мирон объявил Промышленный район своей территорией. Он когда-то держал здесь масть, и не он чужой, а эта молодая поросль, которую привел за собой Свищ. А пацаны не хотят быть чужими, а раз так, то выбор у них невелик – или убить Мирона, или признать его своим. А убить законного вора нельзя – такой вот замкнутый круг. По этому кругу их мысли сейчас и бегали, чем он, Мирон, и пользовался. Он прошел суровую школу выживания и знал человеческую натуру с изнанки. Но это вовсе не значило, что его вариант беспроигрышный. Он мог ошибиться, и тогда все…
– Если кто-то против, говорите сейчас, – глядя, как опускаются стволы, сказал Мирон.
В его голосе не было ликования. Ничего особенного ведь не произошло, подумаешь, подмял под себя бригаду и сменил одного бригадира на другого… Пусть братва думает, что вершить судьбы – это привычное для него дело.
– Это сход, потом будет поздно.
Голос у него густой, звучный, обволакивающий, заставляющий повиноваться.