– Чем тебе не нравится Норильск? – не
сдался Валера, предсказуемо забирая у Модеста чай.
– Валер, это мой чай, и он невкусный…
– начал было темноглазый оруженосец сибирской царевны, но Валера от
него только отмахнулся. Модест пожал плечами и отвернулся. Выглядел
он, кстати, совершенно спокойно, хотя вчера даже пробовал после
подобного с Валерой разборки устраивать. Смирился?
– Чем мне не нравится Норильск? –
между тем недоуменно переспросил я и невольно задумался.
После того как побывал в Норильске (в
прошлой жизни), понял, почему дежурные жалобы петербуржцев на
климат вызывают у непробиваемо спокойных северян лишь
снисходительную улыбку. Потому что все присказки, которыми
описывают столичные жители свой климат, по типу «здесь три месяца
холодно, а остальные девять – очуметь как холодно» или «да было у
нас лето, просто я в тот день работал» относятся в первую очередь к
Норильску.
– Купаться там неудобно очень, –
нашел наконец я вполне нейтральный ответ.
– Чем же? – поинтересовался Валера,
держа на весу кружку с горячим чаем, все никак не собравшись
сделать первый глоток.
– Там дно водоемов даже летом не
оттаивает. И поэтому даже комфортно не встать передохнуть. Если ты,
конечно, понимаешь, о чем я, – выдал я самую мерзкую улыбку, на
которую был способен.
Илья, судя по взгляду, единственный
из всех догадался о смысле сказанного. Широкоплечий светловолосый
крепыш постарался сохранить невозмутимость, но не выдержал и пару
раз негромко хрюкнул, сдерживая рвущийся смешок.
– Ты чего? – поинтересовался Валера у
Ильи, на котором сейчас скрестились взгляды всех присутствующих.
Нет, не всех – Модест то и дело поглядывал на свой чай в руках
Валеры.
– Анекдот он забавный вспомнил, –
пришел я на помощь Илье, отвлекая внимание.
– Какой анекдот? – снова повернулся
ко мне Валера.
– Про пятнистых змей, – широко
улыбнулся я. Все же багаж целого культурного пласта, незнакомого
этому миру, позволяет использовать многие шутки эксклюзивно и
по-настоящему в первый раз.
Но продолжить привычную пикировку с
принцем не удалось – Валера все же отхлебнул забранный у Модеста
чай. Глоток он сделал хороший и после моментально изменился в лице.
Ненадолго, очень быстро вернул себе спокойствие, но выражение лица
говорило о предельной собранности и задумчивости. Выплевывать чай
Валера не стал, но и глотать ему почему-то не хотелось.