Мне более ничего не хотелось знать. А мы тем временем покинули основную дорогу и углубились в лес по совершенно незаметной тропе. Дождь меж тем повзрослел до ливня.
Плохо помню, сколько мы ехали, но путь был неблизкий. Деревья зажимали нашу тропу в тиски, набрякшая от воды листва осыпала меня каскадами ледяных брызг. Везший меня фион сдерживал поступь коня, чтобы не доставлять мне страданий тряской, но лодыжку, тем не менее, дергало не переставая. Может, через четверть часа, а может, через час мне стало все равно. Я очень устала и продрогла. Я грезила в призрачном тепле всадника передо мной, незнакомого человека, везшего меня сейчас неведомо куда, и я бы забылась без снов – но не свалиться бы на полном ходу.
Ворота замка мы проскочили не останавливаясь: нас пропустили, ничего не спросив. Мы пересекли пустынный двор и остановились у широких каменных ступеней перед высокими дверями, чернеными временем. Мой спутник спешился и со всеми предосторожностями, как фарфоровую куклу, спустил на землю меня. Прозвучало несколько фраз, нам открыли, и мы оказались в сумрачном двусветном зале. Два факела озаряли проход к лестнице и ответвляющиеся от него коридоры. Здесь-то я наконец смогла разглядеть своего спасителя. Он был совсем юн – моложе, чем я предполагала по голосу, – высок, крайне худощав, румян и темноок. С длинных, почти черных волос, заплетенных в тугие косы, капала вода.
– Позвольте, фиона, проводить вас в комнату. Отдохните, переоденьтесь в сухое. Герцог ждет вас в гостиной к горячему чаю и ужину. У вас пятьсот мгновений ока3. Но прежде позвольте мне прекратить ваши страдания. – Он неопределенно указал куда-то на подол моего платья.
Я бы, вероятно, порядком удивилась подобному педантичному гостеприимству и еще более – такому измельчению времени, но мой – все еще безымянный – спутник, не дав опомниться, довел меня до нижней ступени лестницы и знаком предложил сесть. Я в онемении сделала, как велено. Он опустился на колени, взял мою ногу в ладони и слегка приподнял грязный и мокрый насквозь край юбки. Странно, однако мне все еще хватало сил смущаться:
– Фион… Простите… Я вся в грязи… А что вы собираетесь делать?
Сияющие глаза цвета старого янтаря удивленно воззрились на меня:
– Я хочу избавить вас от досадного подарка этой ночи – от хромоты. А грязь на вашем платье не имеет значения. Пожалуйста,